Кажется, исходя из моей модернизированной шкалы симпатий, вопреки всем принципам и стереотипам, у меня в сердце только что прибыло.

– Дамы, добрый вечер! – его голос проникновенен, а взгляд пугающий.

Ох, мать-перемать… аж все косточки передёргивает и в глотке моментально пересыхает.

– З-здрасьте, Мистер Хрен! Э-э-м…То есть Господин… Чёрт. Меня. Дери.

– Мистер Вульф, но я весьма ценю твой весёлый нрав! – он не говорит, он угрожает. Мы с Рамоной стоим возле него, как загнанные кролики и таращим округлившиеся глаза, пока мистер Кем Бы Он Ни Был, не скалится на моего букера. – Мисс Гарсия, оставьте нас с Александрой. Дальше я как-нибудь сам.

Рамона подпрыгивает на месте, словно в задницу ужаленная, и чуть ли не откланивается ему, изображая подобие уродского реверанса, как если бы она хромала на обе ноги.

Я прям чувствую, как она его опасается.

– Эм-м… Да, сэр, конечно, сэр. Приятного вам вечера, сэр.

Хм! Этот сэр всем сэрам сэр что ли, я не пойму?

– И вам, Рамона, – с натянутой улыбкой он провожает её взглядом и, поменявшись в лице до неузнаваемости, сосредотачивает свои хищные глаза на моей оцепеневшей персоне. – Это не обсуждается. Уговор, есть уговор, Александра!

– То есть как это? Я ещё не давала своего согласия, – прорезается мой тонюсенький голосок.

– Твой менеджер десять минут назад уже получила аванс. Она уверила меня в том, что ты не откажешься. А ты, Александра, – подносит руку к моему лицу и тыльной стороной ладони проводит по щеке. Касание моментально вгоняет меня в гипнотический транс, но мне становится не по себе от одной лишь мысли, что этот человек себе позволяет. – Ты не сможешь мне отказать.

– Вы в своём уме? – прихожу в себя наконец и с немыслимой резкостью одёргиваю его руку. – Я не была готова к этому! Да это же дикость – заставлять людей делать то, чего им не хочется!

У этого беспринципного негодяя ещё хватает наглости усмехаться над моими баталиями. Но я убеждена, это всего лишь фальшь. Стоит мне непроизвольно фыркнуть, как ему снова удаётся навести на меня леденящий ужас одним лишь своим кровожадным взглядом.

– Заставлять делать людей то, что им не по душе – моя работа. И поверь, в ней я чертовски преуспел.

Разеваю рот в попытке отстоять себя, но могу только пыхтеть от злости. Стоя с ним лицом к лицу, я напрочь забываю все разумные слова.

– Шевели ножками! – с силой хватает меня за локоть и берёт на буксир, волоча за собой.

– Эй, поосторожнее! Отпустите! Да отпустите же! Хотя бы скажите, куда вы меня ведёте? – с опаской озираюсь то взад, то вперёд, выискивая Рамону.

– Увидишь! И не сопротивляйся! Не привлекай к себе ещё большего внимания! – рявкает он, словно свирепая псина, увидевшая чужака.

– Помогите! Спасите! Меня хотят похитить! – кричу я и пытаюсь вырваться, но окружающие, заприметившие нас, только и делают, что опускают виноватые глаза в пол. – Вам что, всё равно? Имейте в виду, это останется на вашей грёбаной совести!

– Уж поверь, им всем плевать на тебя! На тебя и на то, что в итоге с тобой станет!

Звучит пугающе… и это не к добру!

– Я уже заметила, дубина! – он награждает меня своим нескрываемым пренебрежением, и я враз жалею о сказанном.

На каждый шаг Мистера Говнюка, я делаю три и, когда перед нами появляется препятствие в виде запертых ворот, я могу позволить себе с облегчением выдохнуть и почти рассмеяться вслух, понимая, что дальше нам идти уже некуда.

Выкуси, кусок придурка!

Слышу какой-то посторонний звук, а затем створки ворот начинают плавно разъезжаться, и в проходе появляются два амбала, подобно посланникам смерти.