Д: «Это мы ещё посмотрим».

Он лишь мутит воду. Всё, что он может – лишь запугивать, но он не всемогущ.

Уверена, что он не без помощи своих мордоворотов каким-то образом узнал о том, что меня отчислили из колледжа и выперли с работы. Если в первом случае произошла нелепая ошибка, то во втором – просто стечение обстоятельств.

Мне повезло, что Генрих любезно предоставил мне работу, да и с учёбой я разберусь ни завтра, так послезавтра, поэтому больше нет смысла вестись на провокации. Рано или поздно Вульф исчезнет. Сразу же как только поймёт, что не все девушки склонны к повиновению.

Так что прощай, мистер Вульф!

– Лекси, просыпайся! – чувствую, как во сне кто-то вытряхивает из меня душу. – Вставай, чёрт бы тебя побрал!

Перепугавшись, резко распахиваю глаза и наблюдаю непритворное замешательство на лице своего брата.

– М? Что такого могло случиться с утра пораньше? Ты забыл где у нас находится кухня?

– Очень смешно! Пока ты дрыхла, к нам заявились покупатели, прикинь! – измеряет шагами мою комнату и чуть ли не грызёт на руках свои ногти.

Не каждый день вижу его таким нервным.

– Какие ещё покупатели? Ты снова играешь в монополию? – недоумеваю, потирая глаза.

Меня не стоит будить таким образом. Пробуждение должно быть постепенным, иначе я не сразу смогу различить где явь, а где сон.

– Покупатели нашего дома! Очнись уже! Нужно что-то с этим делать!

– Охренеть – не встать! Быть этого не может! – подскакиваю из кровати на раз-два. – Где сейчас они? Ты их видел?

– Видел, ещё как! Они за дверью! Я не впустил их в дом, а теперь они угрожают полицией. Утверждают, что за дом уже внесён залог. Ты чё, продала наш дом?

С немыслимой скоростью сокращаю расстояние до окна и прилипаю лбом к стеклу, вглядываясь на наше крыльцо. На улице стоят женщина и двое мужчин, один из которых одет как с иголочки. Проклятый риелтор. Этот же мужчина сейчас разговаривает по телефону, продолжая тарабанить в дверь.

Обозлившись, хватаю телефон с прикроватной тумбы и звоню на номер, который уже успела выучить наизусть. Такое ощущение, что он высечен в моей памяти, так же, как и сам образ человека, которому принадлежит этот номер. И этот человек отвечает на звонок так скоро, будто он с точностью до секунды знал, когда я позвоню ему.

– Ты… Как ты посмел? – цежу сквозь зубы. Ник тем временем переминается с ноги на ногу и настороженно бдит за каждым моим движением.

– Здравствуй, мармеладка! – отвечает слегка заспанным голосом. В этот момент в голове моей вырисовывается его наглая физиономия с улыбкой во весь рот и от этого становится тошно. – Как и обещал, я выставил дом на продажу. Просто не ожидал, что сразу же найдутся покупатели. Они уже у вас? – из трубки слышу сарказм, пропитанный ядом.

– Ты мерзкий челов… Да у меня даже язык не поворачивается назвать тебя человеком! Я ненавижу тебя! – надрываю глотку, что аж в глазах темнеет, а у Ника и вовсе на каждое моё слово всё шире и шире открывается рот.

– Жду тебя ровно через час без опозданий, иначе сделка по продаже вашего дома состоится и глазом моргнуть не успеешь, – прозаически щёлкает по лбу, после чего отключается.

Я разгневана и вся на нервах, но вместе с тем опустошена от безысходности. Не знаю, как быть дальше, а надежда на лучшее с каждой секундой гибнет во мне.

Всё ищу ответы, но оказавшись в тупике, наконец, осознаю, что мои поиски так и останутся бесплодными, сколько не заморачивайся. Я на краю пропасти. Один шаг, и эта пропасть поглотит меня… если… Если я не засуну свою гордость и моральные устои глубоко себе в зад. Нужно становиться взрослой девочкой и пытаться отстаивать себя. Ни в коем случае нельзя прекращать бороться. Я не могу потерять этот дом. Дом, в котором прошло всё моё детство. Здесь каждая вещица хранит в себе память моих родителей. Каждый уголок бесконечно дорог моему сердцу. Я не прощу себе, если у меня отнимут то единственное, где ещё царит дух моей любимой мамы.