Харальд остановил его знаком и говорит:

– Молчи, Феодор. И не мешай больше патрикию, пусть делит как хочет.

Так сказал Харальд и ушел на корабль.

Вот они плывут по морю вдоль берега, и Харальд стоит у рулевого весла. И Чудин замечает, что Харальд все время кренит весло вправо, и слева все больше удаляется берег. Чудин говорит Харальду:

– Ты не туда правишь.

Харальд говорит:

– Туда.

Чудин говорит:

– Нас ждут в Мессине.

Харальд говорит:

– Успеем.

И велит варягам грести быстрее. И сам смотрит в море.

И все смотрят, куда это смотрит Харальд. И скоро видят в море греческий корабль. И тот идет медленнее, и расстояние между ними сокращается.

Харальд говорит:

– Готовьте секиры к бою.

Тогда Чудин все понял и говорит Харальду:

– Не доброе ты, друже, затеял дело.

– Здесь я хозяин, – отвечает Харальд. – Или ты трусишь?

Чудин не ответил, только вынул меч.

Вот они настигают греческий корабль, и Андроник, удивленный, кричит с кормы:

– Что тебе нужно, Харальд?

Харальд отвечает:

– Твоя жизнь и мое золото.

– Ты плохо шутишь, – говорит грек.

– Какие уж шутки, – говорит Харальд. – Ты бы лучше помолился.

– Харальд, – говорит грек, – венценосный узнает – найдет тебя на дне моря.

Харальд говорит:

– Не узнает.

И тогда грек понял, что Харальд не шутит, и побледнел. А варяги закинули на греческий корабль якорь, притянули его к себе и перепрыгнули через борт.

Коротким был морской бой, в искусстве которого варяги, как всем ведомо, не знают равных. Скоро кровью и трупами греков покрылась вся палуба; один Андроник, убежавший на корму, оставался еще в живых и стоял там, обнажив меч.

Харальд говорит:

– Покажи нам, так ли ты искусен с мечом, как в лукавстве.

Они сошлись и ударили мечами. И ударили еще раз, и третий, а на четвертый раз Харальд сильно размахнулся и отсек Андронику ногу выше колена. И некоторое время Андроник стоял, прислонясь спиной к мачте, и глядел как бы удивленно на обрубленную ногу.

– Нечего глядеть, нет ее, – говорит Харальд. – Это тебе за скотницу.

Снова взмахнул мечом и отсек руку.

– А это – за справедливый дележ.

И тогда Андроник, собрав все силы, плюнул в Харальда.

Харальд говорит:

– Видно, и голова тебе ни к чему, если не умеет себя прилично вести. – И отрубил голову.

Варяги быстро собрали мешки и покидали на свой корабль. А Харальд вынул у грека из-за пазухи ожерелье, прыгнул на ладью последним и оттолкнул ее веслом.

Феодор, пока шла битва, сидел, не шелохнувшись, на палубе. А тут он говорит:

– Не надо бы оставлять в море улику.

Ульв говорит:

– Это верно.

Он поджигает факел и кидает его на греческий корабль. А варяги отплывают от занявшегося корабля и налегают на весла.

Харальд выпил рог вина, налил снова и протягивает Чудину:

– Вид вражеской крови веселит, и победа вселяет радость. Почему не радуешься? Выпей!

Чудин качает головой:

– Ты нарушил клятву.

Харальд вспыхнул и говорит:

– Эллисив я тоже клялся в любви и ради нее взял восемьдесят городов. Неужели спущу обиду греку?

Чудин говорит:

– Любовь негоже доказывать кровью.

Харальд не понял и переспрашивает:

– Что?

– Негоже свою любовь доказывать чужой кровью, – повторяет Чудин.

Харальд в гневе выплеснул вино за борт, отошел от Чудина и сел на корме. Потом говорит:

– Не тебе, Чудин, учить меня, Харальда.

И он берет арфу и запевает:

– Все пойте! – кричит Харальд, и гребцы подхватывают:

Только Чудин сидел молча и, отвернувшись, смотрел в море, где догорал греческий корабль. И на том корабле мелькнула какая-то тень, но исчезла.