– Правильно гуторишь сынку, – поддержал его Юда, – ничто акромя церкви не может дать успокоение душе. Сходи в Николаевку, помолись, свечи зажги.

Деревня начала оживать: где-то в конце улицы ударил кнут пастуха, затявкали собаки, заговорили соседские женщины, управляясь с хозяйством.

Василий вышел за ворота, мимо проходил высокий мужик.

– Васька, ты? – громко крикнул он.

– Я! – отозвался Василий, узнав своего друга детства Гришку Лосева.

Был он невысокого роста, худощавый, с кучерявой головой и козлиной бородкой.

Василий, не сводил доброго взгляда с друга.

– Ну дай хоть поглядеть на тебя, – с улыбкой проговорил Гришка.

– Я тоже давно горел желанием тебя увидеть, – да только не могу еще очухаться после плена.

Мимо промчался всадник.

– Кто это?

– Виталька Грязнов, дурью мается, – усмехнулся Гришка. – нет чтобы в поле себя показать, так он по деревне гарцует. Молодой еще.

А между тем всадник развернулся и подъехал к ним.

–Здорово были, – обратился к Василию молодой, плечистый парень. – Давно мы с тобой не виделись, годков пять, однако.

– Здорово, коль не шутишь, – ответил ему Василий. – Точно пять, когда я на войну уходил, ты еще под стол пешком ходил.

– Ха – ха, – усмехнулся Грязнов. – Небось соскучился по дому?

– Да уж конечно, как не скучать. Столько лет мечтал, что когда-нибудь снова увижу свою деревню и вот сбылось.

–Ладно, некогда мне тут с вами лясы точить, – отрезал Грязнов и ударил каблуками коня в бока.

–Какой-то чумной он, – глядя ему в след, недовольно проговорил Григорий. – Ну да ладно, собирайся, в субботу вечером в Алексеевку на вечерку пойдем, там девки веселые собираются, не дадут тебе заскучать!

– Так там и парни добрые есть, не ровен час и шею намылят.

– Да вроде бы как-то они к нам по-доброму относятся. Я там уже с Клавой подружился.

На том друзья и разошлись.

– За водой надо на колодец сходить, – подумал Василий, взяв ведра и коромысло, вышел со двора.

По дороге, он встретил своего соседа Митьку Корбана. На войну уходил, он совсем пацаном был, а теперь уже жених: низкорослый, кряжистый, с округлым лицом.

– Что отвоевался? – прищурил свои соловьи глазки Митька.

– Как видишь, – усмехнулся Василий. – А ты что- то с утра навеселе.

– А что мне горевать, вить я жизни радуюсь, – с иронией ответил Митька.– Если что заходи, потолкуем о том, о сем.

– Спасибо что пригласил, но мне сейчас не до этого. – и повесив ведра на коромысло, двинулся в сторону дома.

Вечером в гости пришел, веселый, слегка подпитый Степка Богомолов. Василий даже не успел опомниться, как он сгреб его в объятия.

– Молодец! Орел! – улыбаясь приговаривал он. – У нас теперича власть рабочих и крестьян, вместе будем новую жизнь налаживать.

– Силен брат, – одобрительно покачал головой Василий. – Конечно вместе, куда я от родной деревни пойду.

Степан прищурил глаза и с хитрицой посмотрел на собеседника:

– Я же Васька, едрена вошь, обвенчался.

– С кем?

– С Зинкой Барсуковой.

– Так я ее вроде любил? – засмеялся Василий.

– Ну, ты любил, а я женился. Сколько тебя можно было ждать.

– А Ефимка брат ее как поживает?

– Разбогател чертяга, ёшь твою. Теперь к нему на сивой кобыле не подъедешь. Все с Ванькой Копыловым якшаются, выгоду во всем поиметь хотят. Даже на Ольгинку ходили, на ручьях золото мыли. Ты когда по улице шел, видал, какие избы себе отгрохали? Не избы – а хоромы, окна большие, не чета нам.

– Разбогатели говоришь?– задумался Василий, – кому что Бог дал. Я тоже хочу разбогатеть. Дом хочу новый построить, хозяйством обзавестись, да чтоб лошадей с десяток было, земли распахать – десятин пять.

– Правильно кумекаешь, – поддержал его Степан, – видать сильно ты в плену по крестьянской работе соскучился.