– А ты не ерничай: надо – найдутся. Еще, конечно, хотелось бы знать твое имя или ты старомодно пользуешься кошачьей кличкой? – Я вся – сама невинность. Улыбка от уха до уха, и большие наивные глаза. Что, обидела? Извини, не специально…

Не знаю, видел ли кто тяжелый взгляд исподлобья в исполнении кота. Я, например, имею честь лицезреть сие действо в реальном времени и совершенно бесплатно.

– Отвечать по порядку? – Ах, какие любезности! Машу рукой: мол, как угодно. – Зовут меня… ну, к примеру, Фер…

–Ага, можно Фламми, можно Фера или Ферум8… – протягиваю я невзначай.

– Вижу, с латынью у тебя все в порядке, – тут же откликается хвостатый собеседник, но настоящего имени все же не раскрывает. Что ж, его право. Кстати, я уже придумала ему прозвище: «Толстопуз», но лучше, если он об этом не узнает, а то обидится еще, право-слово, замкнется – так и не дождешься ответов, умрешь от любопытства.

Эх, правду говорят англичане: «Curiosity killing the cat» – «Любопытство убило кошку». Хотя… у кошки девять жизней…

– Как ты уже догадалась, вовсе я не говорящий кот или другое упущение природы, – Фер жалобно вздыхает. На мохнатой и усатой морде – тяжкий груз воспоминаний, десяток волосатых морщин и страдальчески возведенные бровки. Уморительное зрелище, надо признаться, но я не признаюсь. – Давно, неважно, сколько лет назад, я совершил ужасную ошибку, за которую поплатился… Но ситуация изменилась и мне представился шанс заслужить прощение. Я выполнял приказы. – Голос Фера приобрел трагические нотки профессионального драматического актера, – Я терпел убогое существование в кошачьей шкуре и, кстати, продолжаю этим заниматься до сих пор. Я старался… – Очередной горький вздох и взгляд, что говориться, «с укоризной». – Но пришла ты, и все испортила, разрушила, хм, разбомбила. Банально, правда?

– За что же тебя так, а? И кто? – Все-таки мне его жалко. Хотя, если вдуматься, сам виноват. Мало того, что один раз напортачил, так ведь и сейчас гадости творит направо и налево. Мебель ломает, демонов вызывает… Нет-нет-нет, Мона, ты слишком добросердечна. На дыбе или в другом неудобном положении ему самое место, и только храброе спасение девушки (то есть меня) что-то меняет. Исправляется? Хочется верить.

– Значит, было за что. – Казалось, котик не может решиться, что говорить: правду, «слегка» приукрашенную правду или и вовсе наглую ложь. – Ну, в общем… я действительно набедокурил… тогда… Может, мы эту тему потом… как-нибудь?

– Хорошо. Пропустим. Дальше. – Умею быть милостивой, когда захочу. Редко хочу, должно быть, если меня считают жестокой и бессердечной? Мм… может пора и мне меняться? – Как ты меня спас?

– Попросил помощи у своего хозяина, и, честно говоря, в тот момент не был уверен, что он поможет. – Очередной горестный вздох и поспешный взгляд по сторонам. Ну, прям, тайны Пентагона, сокровища знаний Высшей школы магии! Можно подумать, здесь есть, кому подслушивать! То же мне, хозяин неизвестный…

Впрочем, не такой уж неизвестный, если подумать. Задумываюсь. Разве при заклинаниях маг не обязан называть имя? Тут-то и можно вычислить, кто именно из его братии поделился силами со своим слугой. Только что из произнесенного было именем? Nebiros? Sabhava? Или тот самый злополучный «Put Sata-что-то-там»? Какие-то не человеческие имена вовсе… странно.

Словно в ответ на мои мысли (начинает настораживать, ей богу, особенно после сломанных автоответчиков) котик уточнил. – В отчаянье даже обратился к обоим…

– Обоим? То есть, ты у нас слуга двух господ? Шустрый малый. Если они сильные маги – тебя за такое на кусочки порежут…