– Люблю запеченную картошку с солью и маслом… – смущённо проговорила Ассоль.

– Картофель? Я угощу тебя пшеничной лапшой с поджаренным тофу в рыбном соусе. Уверена, тебе понравится, Аслан! Ух! Хорошо поработали мы, – глядя, как в воде мерцает отражение горящих фитильков кругом, добавила жрица, протерев рукавом пот со лба. – Может, истопить сэнто? Ну, баньку, по-вашему, только в дайконской традиции. Вениками друг друга не хлещем. Ну, если ты только не попросишь вдруг, по привычке, – разглядывала она спину и фигуру помощницы.

– Попозже, потом как-нибудь, – нервно ответила тут же дочка друида. – Надо своих найти да перекусить чего-нибудь…

– Скорее идём тогда, посмотрим, как там справились остальные, – порозовев щеками, женщина шлёпнула Ассоль по обтянутому мужскими брюками заду и вопреки своей привычной неторопливости, статности и элегантности помчалась по лестнице вниз стремглав, как легкомысленная кокетка, оставив девушку, наряженную в юношеский морской китель, в полном недоумении.

Снаружи, во дворе храмового комплекса, моросил мелкий дождик. Аргон и Бернхард уже вернулись по узкой дорожке от большого святилища, где зажгли все огни в каменных фонариках торо, и помогали Вильгельму и Шанти с подметанием территории, все наряженные в дождевики из белой парусины.

От влаги пыль и песок размокли, липли к прутьям мётел, отчего те казались грязными. Да и листья тоже не столько разлетались к бордюру с выставленными совками и мешками, сколько оставались на пучках тоненьких бежевых стебельков, слегка загибавшихся внизу.

– Смотрю, работа почти закончена, – с лёгкой улыбкой, растеряв при спуске по лестнице своё озорство и кокетство, вернувшись при всех остальных к строгим манерам, сдержанно похлопала в ладоши Кьюби. – Сложите весь мусор вместе и вытащите за пределы ограды. Я пока растоплю комадо… Ой-ёй-ёй-ё-ёй! Только у пруда аккуратнее! Не смахивайте пыль и грязь в священные воды цукибаи!

– Душечка, а не прольёте ли свет нам, что это за хвост такой здесь прибит? – поинтересовалась Шанти.

Ассоль тоже направилась туда, пройдя мимо жрицы и желая рассмотреть странный объект вблизи. Подтянулись и остальные, а вот черновласая дама словно размышляла, стоит ли своим гостям всё рассказывать. Но затем её задумчивый вид сменился на грустный. Она глубоко вздохнула и плавно отправилась по каменной тропе к извилистому крупному дереву с бусами и амулетами.

– Это хвост Амона, демона, вселившегося в моего отца, – отведя взор, произнесла Кьюби.

– Демона! – вытаращила глаза Ассоль, вглядываясь в прибитый к стволу предмет.

– Папа сомневался, праведно ли он живёт, достоин ли титула верховного жреца здесь, имеет ли вообще смысл наличие дайконского храма на имперской земле… А те, кто слаб духом, легко поддаются демоническому внушению. Он стал одержим и набросился на других каннуси. Я не успела его остановить, они все погибли… – опустила голову черновласая дама.

– Он всех убил здесь?! – переглянулась дочка друида с Шанти и Бернхардом.

– Я вступила в сражение и отсекла демону хвост! – взмахнула Кьюби серебристой боевой косой, прокрутив её в своих руках.

– Откуда это она её вытащила?! – удивился Аргон, поглядев на Лилу.

– Я – маг металла, – призналась Кьюби, не прикасаясь к оружию, вращая его пассами рук, заставляя оплавляться и трансформироваться в металлическую сферу, парящую перед собой.

И рукоять, и древко косы в мгновение ока преобразовались в шарообразную форму, немного пульсирующую, сжимающуюся, с характерным отблеском, источаемым белым сиянием вокруг, но без ощущения какого-либо жара во время такого «плавления». Это бы хорошо ощущалось в прохладный дождливый день, но сфера явно оставалась холодной.