Алиса, у тебя слишком яркое воображение, не сходи с ума!

Я поднялась со своего места и подошла к парню, который не выходил у меня из головы последние две недели.

– Привет. Давно не виделись.

Его голова дёрнулась, но обернулся он не сразу. Губы на мгновение раскрылись, он шумно вдохнул и закрыл рот.

– Да, давненько, – кивнул.

– Почему не звонил?

– Я и не обещал звонить.

– Что случилось? Ты болел?

Марк медленно кивнул.

– Ещё как.

– Шалость удалась? – я попробовала улыбнуться. – Тебе не сильно влетело?

Серые глаза будто бы стали ещё светлее.

– Мне? Нет, не сильно.

– Ладно, – повернулась и сделала уже шаг в сторону своей парты, когда он ухватил меня за край рукава. – М?

– Спасибо, – он выдохнул.

Все эти странные разговоры уже сложили в моей голове пазл. Пока я, конечно, многого не знаю, но догадываюсь, что внезапная амнезия окружающих – это не случайность. И понимаю, что Марк Бейло – тёмная лошадка, и общаться с ним может выйти себе дороже.

Но мне его по-человечески жаль.

И он мне нравится.

Да.

Я присела рядом с ним:

– Марк, я помню всё, о чём мы говорили. Я помню наш отвратительный совместный обед, перчатки, что я подарила, и твоё хамство. Я помню твой прикид и твоё заявление в классе. Помню наш разговор в актовом зале. И если даже сейчас я способна на это, значит, у тебя всегда будет друг. Когда я спрашивала о тебе пару недель назад, народ реагировал не так заторможенно. Сейчас же… – я осеклась.

– Выезд на экскурсию вечером в пятницу, да?

– Да.

– Слава маку… – он прикрыл ладонями рот и закрыл глаза.

– Что? – я поморщилась. Что за дичь мне послышалась?

– Вот и хорошо. – Марк поднял на меня глаза, и они снова были спокойными и чуть лукавыми. Он улыбался.

– Папа? – Я постучалась в дверь его спальни. – Пап, не спишь? Хочешь чай?

– Да, давай. Сейчас выйду.

– Хорошо.

Тапочки собирали пыль в коридоре. Иногда я становлюсь свиньёй. А папе важно только, чтобы вещи не были разбросаны по дому. Чистота пола и наличие пыли никак не влияет на его уровень удовлетворенности от берлоги. Поэтому мне даже почти не стыдно.

Разве что самую малость.

Я разлила по чашкам чай, бросила на стол пару конфет и села в угол на свой скрипучий стул. Батарея приятно грела бок.

– С чего это такая любезность? – папа цапнул со стола конфету и принялся медленно и будто бы безразлично её разворачивать. – Даже чай отцу налила.

– Не хотела сидеть одна.

Он поджал губы, будто раздумывая над чем-то.

– Довод.

Сел напротив меня, хлебнул чай.

– Человек – социальное существо.

Я кивнула.

– Сбивается в стаи. Хотя вполне может жить один, всё равно нужна стая. Клан. Сообщество.

– Угу. У нас вся школа как сборище кланов.

Папа кивнул, прожевал конфету и принялся скручивать фантик.

– Проблема, когда человек – умный. Понимает, вроде, что это просто инстинкт, наследство австралопитеков. И вроде понятно, что никто тебе и не нужен. А жить одному – никак. И даже чай не попить, – он усмехнулся.

– Но Робинзон Крузо… – я решила вступиться за свою любимую историю.

– Посмотрел бы я на господина Крузо, случись такое на самом деле, – папа поцокал языком. – Он бы сошёл с ума за столько лет.

– А как же Пятница?

– А Пятница его спас бы. Возможно. Но…

– Папа?

– М?

– А что если я нашла Робинзона Крузо? Но только ему нельзя уплывать с острова. А я – Пятница.

Папа редко смотрит на меня пристально. Обычно он слишком поглощён своими мыслями, работой или многочисленными увлечениями.

– Кто это?

– Имя тебе ни о чём не скажет. Наверное… – я засомневалась. У меня засосало под ложечкой. Вот и тест. Как далеко распространяется влияние «мыльного пузыря» Марка? – Это Марк Бейло, одноклассник. Ты помнишь его?