Но профессор не успел договорить. Тамара открыла рот, однако, ничего на этот раз не произнеся, только показала пальцем в сторону коридора.

Он весь был наполнен одинаковыми мужчинами в пятнистой камуфляжной форме. Стоявший впереди всех поднял руку. Все присутствующие, кроме тетушки, безропотно легли на пол. Малярши и Петрович молча, а профессор со словами:

– Как же это я забыл закрыть дверь!

Тетушка же оставалась сидеть на диване. Она явно ничего не понимала.

– Да ладно, встаньте, граждане, что же вы все так нас боитесь? – сказал предводитель пятнистых.

Первым пришел в себя Петрович:

– Подкрепление мне больше не нужно. Все свободны, – сказал он, поднявшись.

– Что это вы тут командуете? Мы сегодня выходные. Это вообще какая квартира?

– Шестьдесят шестая, – угрюмо сказал профессор.

– Кругом! – скомандовал командир пятнистых. Вместо лиц они дружно продемонстрировали свои затылки.

– Ах, я поняла! – вдруг сказала тетушка. – Это спешиалфорсес, коммандос…

– Спецназ? – уточнил ученый племянник.

– А то! – загудели пятнистые и вновь развернулись лицами. – ОМОН!

– Браво! – Тетушка подпрыгнула на диване от удовольствия. Диван отозвался звоном пружин и глухим стоном здорово перепугавшегося Саида. – Мы – заложники, и нас освобождают!

– А террористы тогда где? – решила уточнить Тамара.

– Да, что это, в конце концов, за наглость такая, сегодня все в моей квартире распоряжаются! – возмутился профессор. – Я пожалуюсь, куда следует.

– Да, ладно, папаша, – миролюбиво сказал главный омоновец. – Мы просто ошиблись этажом. Мы пришли на свадьбу нашего однополчанина. Не верите?

Профессор скривился.

Над вами один из наших живет, – продолжил омоновец, – у него свадьба сегодня. Мы ему ванну купили.

– А где она? – недоверчиво спросил профессор.

– Второе отделение по лестнице тащит, а то лифт у вас тесный. Сейчас предъявим, если не верите. Заноси! – крикнул он через коридор на лестничную площадку.

– Не надо! – испугался профессор.

– Ванна хорошая, джакузи называется.

Командир омоновцев вздохнул. Его честная душа все еще была смущена недоверием. Видя такое затруднение, один из его спутников предложил:

– Командир, а давай, мы им наши стихи почитаем?

– Стихи, о, как мило, – обрадовалась тетушка, – я люблю стихи!

Омоновцы заулыбались и вытолкнули вперед одного из бойцов.

– Давай, Серега! Сам написал, – пояснили они.

И Серега, стесняясь, начал:

– Люби жену свою в законе и умножай бойцов в ОМОНе!…

Запомните, пожалуйста, что я остановил свой рассказ на поэте-омоновце, так как вынужден ненадолго прервать историю Петровича. Оказалось, что путешествие на общественном транспорте для занятий коммерцией в какой-то степени имеет преимущества перед использованием личного автомобиля.

В автобусе ехало немного пассажиров, и когда мы с кошкой удобно расположились вдвоем на целом сидении, она очень выразительно потрогала лапкой одну из сумок, укоризненно посмотрела мне в глаза и сказала свое «мя».

Я понял, что животное проголодалось, достал красненькую мисочку и насыпал в нее разноцветных фигурок.

Кошка потерлась о мисочку щекой.

– Твоя, твоя мисочка, все тут твое, никто не отнимет, – успокоил я ее.

И кошка старательно захрустела.

Пассажиры все как один стали смотреть на нас. Наконец самая смелая тетка, одетая, невзирая на жару, в мужской пиджак, не выдержала и поинтересовалась, чем это я кормлю кошку?

Я принялся объяснять полезность и экономичность специальной кошачьей еды, а также гигиеничность и эстетичность кошачьей посуды.

Другая тетка в резиновых сапогах возразила, дескать, это баловство – покупать для кошки специальную еду, когда и так от обеда всегда остается и для кошки вполне хватит.