– Собираемся? – сказала она, оглушив его окончательно этой фразой.

– Да. Хорошо.-ответил он и ушел в свою комнату.

Вытеснению ее мыслей помогли вещи, которые она начала складывать в чемодан. Это помогало справиться с внутренним протестом. Ведь уезжать отсюда, а значит-расставаться с ним было невыносимо.

Между всеми этими сборами, она то и дело убегала в ванную, открыв кран и подставив руки к нему, чтоб создавать шум, еле сдерживая внутренний крик-истерику. И только громадные слезы скатывались по щекам.

Снова собрав себя внутренне и ополоснув лицо холодной водой, она вышла из ванной по-деловому, продолжая упаковывать дальше свои вещи.

Красные сапоги и такой же шарф были уже на ней, и она стояла посередине коридора, рядом с чемоданом. Осмотрев комнату в последний раз, убедившись, что все взяла, ничего не забыла, она, уже казалось, больше не дышала. Воздуха не хватало и сил, чтобы что-то сказать ему. Вместо этого она говорила совершенно другой текст и совсем не с такими интонациями, какие были на самом деле внутри.

– Ну все? Так. Все на месте. Уходим? – провожая взглядом комнату говорила она, стараясь не встречаться глазами с ним, чтобы не расплакаться. Ее сердце застывало, но на вид это невозможно было определить.

«Как бы я сейчас разрыдалась, прямо здесь, – думала она, а в ее глазах были невидиме огромные слезы, которые хотели скатиться, как в нарисованных мультфильмах. Крупные кукольные слезы! Ее любимая цитата Марины Цветаевой, была уже в голове «были слезы больше глаз». Ноги у нее не хотели идти. Да и он, казалось, что-то пытался придумать, чтобы здесь задержаться, но не мог то ли решиться, то ли боясь очередной осечки, что все будет опять напрасно. Мои герои проживали оба «невидимые миру слезы».

Хозяин отеля сам предложил увезти их до аэропорта. Так понравились ему мои посетители.

– Я сам отвезу вас, не беспокойтесь о такси, я почту это за честь-проводить вас, – совершенно искренне и добродушно сказал хозяин, взяв ее чемодан. Укладывая его в багажник, сказал: «Большой!»

– Да, на все случаи жизни. Вместительный. Чтобы все вошло, – улыбаясь, ответила она.

– Куда дальше поедите? – спросил он, не без интереса.

– Мы еще сами не знаем, – ответили они ему.

До аэропорта дорога оказалось короткой и попрощавшись с хозяином отеля, они зашли в кафе.

– Сдаем билеты? – немного нервно, но как-то пытаясь понять себя и ее, он говорил и разговаривал как-бы сам с собою. – Сейчас опоздаем, самолет улетит и тогда точно придется оставаться, – рассуждал он вслух, ожидая хоть какого-то ответа от нее.

Она внутренне соглашалась, но вымолвить вслух не получалось у нее. «Да, да, догадайся сам, помоги ее нерешительности», – крутилось в голове у нее..

Как она была ему благодарна за все эти прекрасные дни! И сейчас ей больше всего хотелось ему помочь, и себе тоже.

Выйдя из кафе, по пешеходному переходу они молча шли к зданию аэропорта. Он, запустивший мысль «остаемся здесь, сдаем билеты», обнадеживал ее, и она настраивалась на возможность продолжения отпускных дней вдвоем.

Оставив ее с чемоданом в зале он ушел и вернулся с двумя стаканчиками кофе и плиткой шоколада. Они пили кофе также молча, иногда переглядываясь.

До регистрации билетов еще оставалось время. Теперь она оставила его с багажом. А когда вернулась, он с удивлением произнес:

– Опять другая! Леди, вы как-будто переоделись, сменили прическу и макияж, – сказав это он поднял ее на руки и покружил. Он знал-как разрядить обстановку. Она снова залилась смехом. А смех-лекарство для души. Он это знал.

Освободившись от вещей, они пошли коротать время через зал Дюти Фри, где нашли свои любимые ароматы. В какой-то момент он поднял ее на руки, и она оказалась выше полочек с флаконами. Головы сидящих в зале пассажиров невольно повернулись в ее сторону. Она смеялась и смущалась от этой картины, видимой только ей.