- Ущипните меня, - сказал Онри. – Кажется, я теперь волшебник.

4. Глава 4. Друг из воды

До рассвета они с друзьями обсуждали его маленькое путешествие и строили планы на повторное посещение – уже втроем. Онри пробыл в другом мире какой-то час, может, даже меньше, но здорово перенервничал, и теперь, когда все вроде бы кончилось, он ворочался в постели и не мог уснуть. Подарок Ки, который он на всякий случай спрятал под одежду – уж больно необычными узорами украсил его ювелир из другого мира – холодил ему грудь и все время напоминал о себе. Кулон отчего-то был прохладнее окружающих предметов, сколько его не нагревай. Впрочем, возможно, Онри это только казалось.

Он вытащил безделушку на свет и немного покачал. Утреннее солнце сверкало на поверхности совершенно прозрачной и бесцветной стеклянной капли в сердцевине. Или это был хрусталь? Онри поковырял его ногтем. Холодным был именно камень, а серебро, его оплетающее – обычным, легко нагревающимся и остывающим, как и любой другой металл. Онри подышал на него и потер ладонью. Из кулона явственно донесся чей-то вздох.

- Ки? – осторожно уточнил Онри, вмиг покрывшись мурашками, но ответа не последовало, сколько он ни прислушивался. Кулон был тих и неподвижен, если не считать едва заметного покачивания в такт ударам сердца Онри.

«Показалось», - подумал он, потряс головой, повернулся на бок и попытался вытряхнуть из головы все мысли, чтобы поспать хотя бы часок перед долгим и трудным днем.

Утро встретило его неожиданным, но долгожданным известием: ночью старая королева все-таки изволила отбыть на тот свет. Замок ходил ходуном. Столько людей, сколько сегодня, Онри в нем никогда не видел. Из одного угла доносились соболезнования, из другого – ехидный, но приглушенный смех, и отовсюду – шепотки-шепотки-шепотки. Горничные толпами сновали туда-сюда, занавешивая зеркала и меняя торжественные цвета на траурные.

Вместо многочасового дежурства в королевских покоях Онри сначала отправили с донесением в одно крыло замка, потом – в другое. Затем заставили помогать горничным менять обстановку в тронном зале. Когда его отправили с очередным донесением к кастеляну, Онри не стал дожидаться новых поручений и незаметно улизнул на кухню. Там тоже полным ходом шла подготовка к траурному ужину (хотя, судя по масштабам, стоило бы сказать «пиру»), на который должны были явиться все скорбящие родственники Ее Почившего Величества. Джебб, едва заметив друга, замахал на него рукой и заставил выйти прочь, практически выставив – ему было некогда.

Тогда Онри попытался отыскать Куна, но того припрягли «изгонять темных духов»: шельмец Драггарни заявил, что болезнь Ее Величества непременно перекинется на ее потомков, если не прогнать неведомую нечисть. Причем для изгнания почему-то потребовались чистейшие бриллианты в количестве двенадцати штук и размером чуть ли не с ноготь каждый и бутылка дорогого вина из королевских запасов. Кун шепнул другу, что один из алмазов полагается ему самому – за молчание. Так что Онри остался один. Почесав грудь, где висел холодящий кожу кулон, он вспомнил, что у него теперь есть третий друг и спохватился, что обещал прихватить ему сувенир.

Немного подумав, Онри решил показать новому знакомому кусочек родной природы: чашки-книжки-одежки наверняка везде одинаковые, ведь их вид определяется функцией, а вот всякие там лютики-цветочки вряд ли будут идентичны потусторонним. Так что, выбравшись в королевский сад, он нагло оборвал ближайшую клумбу, уже немного побитую морозом, но еще живую: кто хватится несчастных незабудок, если сегодня-завтра их все равно засыплет первым снегом?