Рождество отмечали в родительском доме только близнецы Петри, однако семья делала вид, что ничего не изменилось. Все приготавливалось по давней схеме, известной Дейзи много лет. Рождество пришлось на воскресенье, и девушки радовались двум выходным дням, ведь по воскресеньям лавка все равно никогда не открывалась. Члены семьи, не находившиеся на действительной военной службе, отдыхали в гостиной, перед мерцающей в окне елочкой. По настоянию Флоры елку наряжали каждый год.

– Многие, у кого нет даже дома, не то что елки, проходят мимо нашего дома, – говорила она. – Так мы делимся с ними хотя бы рождественским настроением, а разве не это в наши ужасные времена ценнее всего?

Сначала все шуршали оберточной бумагой, спеша увидеть свои подарки, и издавали восторженные возгласы, потом Флора заставила себя покинуть удобное кресло, чтобы поставить в печь каплуна. В этот раз праздничное угощение вышло не хуже королевского: каплун, жареная картошка, свежая брюссельская капуста из огорода Грейс, а потом еще рождественский пудинг с заварным кремом.

– Не ходи, мама, я сама, – сказала Дейзи, услышав звонок в дверь.

– Кто-нибудь видел Грейс? Прошу у всех прощения. С Рождеством! – защебетала Салли, влетев в комнату. На ней был тот самый костюм, который ей подарили подруги, но все понимали, что она пришла не для того, чтобы покрасоваться в нем и в подарке своих родителей – сидевшей на ее кудрях набекрень красной шляпке. – Не хочется вас тревожить, но она никогда так сильно не задерживалась. В ее доме пусто.

У Салли был такой вид, будто она вот-вот расплачется. Грейс почти каждый год проводила Рождество с семьей Салли с тех пор, как приехала в Дартфорд робкой семилеткой. Меган Паттерсон приняла малышку без особой охоты и ограничилась предоставлением ей спального места, не делая ничего, чтобы создать ей уют. Она работала продавцом в благотворительном магазине на Хай-стрит и жила собственной жизнью. Сводная сестра не доставляла ей никакой радости, а только мешала.

– Куда же она могла подеваться, Салли? Что-то не припомню других близких ей людей…

Салли покачала головой:

– Вы знаете Грейс, она не болтушка, наоборот. Кажется, я даже не слышала от нее имен тех, кто вместе с ней работает. Мы с отцом заглянули в магазин – вдруг Меган что-то распаковывает и разбирает, – но там закрыто и пусто.

Салли подождала, но все молчали, и она продолжила:

– После моей вечеринки она была странной, но я думала, что она забыла, как ее дразнили. На прошлой неделе мама однажды повела ее в кино, и они, как всегда, обсуждали рождественский ужин. А сегодня она как сквозь землю провалилась!

– А вдруг они с сестрой… – начала было Флора.

– Я вас умоляю, миссис Петри! Мы не маленькие и прекрасно знаем, что такое ее сестра. Грейс никуда с ней не ходит. Папа обошел дом – он пуст. Мы надеялись, что она здесь. Возможно, она в гостях у кого-то из своих сослуживцев, но почему тогда ничего не сказала маме?

– Понятия не имею. Все это не похоже на Грейс. Надо продолжить поиски! – решительно заключила Дейзи. – Может, пошла гулять и забыла о времени – и о расстоянии… – Она посмотрела на мать.

– Ужин никуда не убежит, дочка, – сказала та. – Ступай поищи подругу. В конце концов, мы здесь собрались есть ее брюссельскую капусту!

Роуз вышла в коридор следом за Дейзи. Обе надели шерстяные пальто и натянули на головы новые береты – рождественский подарок Флоры, умелой вязальщицы.

– Прости, мама. Начинайте с отцом без нас.

Когда за дочерьми закрылась дверь, Флора и Фред сели у камина. Делать было нечего, приходилось праздновать Рождество без сыновей.