Президент протянул Суворину листок с распечаткой всех его визитов во Францию за последние полтора года.

«Лучше бы шпионов ловили», – подумал вице-премьер про разведчиков, которые донесли президенту информацию о его довольно частых визитах во Францию.

– Что вы там делаете? – спросил президент.

– Встречаюсь с любимой женщиной, – честно ответил Суворин. – Если прикажете, я откажусь от вице-премьерского кресла, но дом я продать не могу. И прекратить летать во Францию не могу. И не хочу.

– А в России вы не можете встречаться с любимой женщиной?

– Нет, не могу.

– Почему?

– Потому что для нее было бы сложно прилететь в Россию и этот визит не остался бы незамеченным. То есть она не может прилететь по поддельным документам и…

– Секундочку! – остановил его президент. – Ваша любимая женщина – гражданка Франции?

Суворин задумался.

– Если честно, я не знаю, какое у нее гражданство. Мне как-то не приходило в голову спросить.

– Мы можем помочь ей получить российское гражданство, – улыбнулся президент.

Суворин с трудом сдержал смешок. Как объяснить президенту истинное положение вещей?

– Она не может получить российское гражданство, – сказал Суворин вслух.

– Все возможно, – ответил президент. – Вы собираетесь разводиться с супругой? Или вас устраивает жена в России и любовница во Франции?

– Меня не устраивает! – взорвался Суворин. – И я бы давно развелся, но моя любимая женщина не может развестись!

– Почему? Во Франции разводы разрешены.

– А в Лотиании нет. То есть не в королевстве, а в королевской семье! Простые люди прекрасно разводятся.

Президент моргнул.

– Ваша любимая женщина – королева Лотиании?! – Кажется, президент давно так не удивлялся.

Суворин кивнул. Он был импозантным мужчиной в возрасте слегка за пятьдесят, любил дорогие костюмы, еще более дорогие галстуки и булавки к ним. Он создал успешный бизнес, потом пошел в политику. Бизнесом рулил старший сын, но и отец, конечно, в этом участвовал, но неофициально.

– Вы давно с ней знакомы? – спросил президент.

– Давно, – признался Суворин. – Мы познакомились в замке ее отца, в Германии.

Тогда Суворин приехал в Германию как представитель газовой компании. С отцом Патриции он обсуждал строительство газохранилища, которое должно было расположиться на земле, принадлежавшей барону. А вечером на ужине в замке он познакомился с молодой королевой, которая приехала навестить родителей вместе с маленьким сыном Лотаром, но без мужа.

Максим и Патриция влюбились друг в друга с первого взгляда, и две ночи будущий вице-премьер провел в спальне королевы европейского государства, пусть и крошечного. Они оба понимали, что не могут быть вместе. Но любовь оказалась сильнее. Через девять месяцев после их встречи в замке немецкого барона Патриция родила сына, которого назвала Максимом. Генетическую экспертизу они смогли сделать только через много лет, и она подтвердила, что второй принц Лотиании наполовину русский.

Патриция и Максим Суворин несколько лет встречались в разных странах. Суворина никогда не интересовали лошади, наоборот, он их боялся, но пришлось «увлечься», чтобы был повод ездить на скачки, которые посещала Патриция. У ее отца был конезавод, он разводил лошадей, которые потом отправлялись участвовать во всех видах конных состязаний по всему миру. Теперь у Максима Вячеславовича тоже был конезавод, но официально им управляла его законная супруга, которая долго была домохозяйкой, а потом внезапно увлеклась новым делом. Максима Вячеславовича очень устраивало, что супруга теперь редко бывает дома и фактически живет при конезаводе, куда перебрался и младший сын, который захотел стать наездником. Недавно его удивила фотография супруги на лошади, которую он увидел в деловом журнале и даже вначале не узнал. Правда, живьем в жокейском облачении супругу ему видеть не доводилось. Но вроде бы она здорово похудела. Или это был фотошоп?