Нет никаких сомнений в том, что и Филипп IV и Оливарес искренне желали искоренить все эти злоупотребления. Но королю быстро всё наскучило, потому что он был человеком слабовольным. Супруг Изабеллы продолжал с достоинством играть роль государя, но принимать решения предоставил другим. Недаром его называли «король для церемониала».

Невзирая на отчаянные попытки вести строгую экономию государственных средств, Филипп частенько поддавался своей склонности к праздным удовольствиям. Бои быков, схватки между дикими зверями, конные парады, турниры, маскарады, балы, комедии и банкеты чередовались с религиозными процессиями и церковными церемониями, доставляя молодому королю и королеве одинаковое удовольствие. Каждое воскресенье и четверг, за исключением разгара лета, во дворце проходили театральные представления с приглашёнными актёрами и актрисами, главной покровительницей которых номинально была Изабелла. Представление о вкусах того времени дают названия трёх комедий драматурга Педро Вальдеса, оплаченные королевой по 300 реалов за каждую: «Отвергнутая возлюбленная», «Ревность кобылы» и «Потеря Испании». Общее же количество новых драм, представленных в покоях Изабеллы зимой 1622 – 1623 годов, составило сорок три.

А одно из самых помпезных торжеств в начале правления Филиппа IV было посвящено канонизации трёх популярных испанских святых (Исидора Земледельца, Терезы Авильской и Игнатия Лойолы, основателя ордена Иезуитов). Этот праздник сопровождался боями быков и сожжениями еретиков (аутодафе), особенно привлекавшими толпу.

Кроме того, король возродил при дворе древнюю испанскую забаву: Цветочные игры или поэтические состязания. Не говоря уже о конном параде, данном Филиппом IV и его младшим братом 26 февраля 1623 года.

– Весь двор с нетерпением ждал того дня, когда Его Величество и инфант дон Карлос устроят обещанный праздник, – восторженно писали хронисты. – Он состоялся в Вербное воскресенье, с великолепным маскарадом, отличающимся не только своей красотой, изобретательностью и дорогими одеждами, но также и присутствием высокопоставленных вельмож и дворян, которые принимали в нём участие… Были проложены четыре огороженных дорожки; главная перед дворцом, а другие перед монастырём босоногих кармелиток (Дескальсас Реалес) на Пласа Майор и у ворот Гвадалахары… В тот день были выведены лучшие лошади, которых только могла представить Андалусия… с роскошной сбруей, попонами, приспособлениями и амуницией богаче, чем когда-либо… Когда собралась большая часть знати, цвет Испании, солнце, выражаясь поэтическим языком, позавидовав такому великолепию и величию, собрало тёмные тучи, которые долгое время не переставали лить воду… Но вскоре небо прояснилось, и дождь прекратился; так что все были довольны. Мало-помалу зазвучали трубы, возвещая, что король и инфант сели верхом, и люди в масках сделали то же самое. Затем дон Фернандо Вердуго и стражники расчистили путь, а дон Педро де Толедо повёл кавалькаду к дворцу, где трасса закончилась перед балконом, на котором сидели королева с инфантой Марией и кардинал-архиепископ Толедский инфант Фернандо, в то время как фрейлины занимали остальные балконы королевских апартаментов…

– Если бы я описывал драгоценные камни, золото, богатые платья и выставленное напоказ богатство, эта работа была бы долгой, – заключил очевидец.

Стоимость этого мероприятия составила более 200 000 дукатов.

Таким образом, праздность испортила все хорошие качества короля и сделала его рабом фаворита и своих страстей.

Через десять дней после конного парада произошло событие, которое не только взбудоражило Испанию и всю Европу, но и стало поводом для демонстрации Филиппом IV ещё большего великолепия, затмившего все предыдущие торжества.