Наутро трое, в их числе и Георгий, пошли в разведку. Боясь привлечь внимание, короткими перебежками от одного лесочка к другому, преодолели достаточно большое расстояние и добрались до поля. Через поле к железнодорожным путям, а оттуда к околице небольшого рабочего поселка. Спрятались за каким-то строением у проселочной дороги, напоминающим овин, и стали следить за передвижениями возле ближайшего от них дома. Тишина. Большой серый дом из камня, напоминающий княжеский замок, кажется пустым. Проходит какое-то время и из ворот выезжает женщина на велосипеде. Она едет прямо в сторону их сарая. Разом всем выйти навстречу значит напугать ее. Вышел самый по виду внушающий доверие, старик Мыкола – украинец польских кровей и к тому же хорошо говорящий как на русском и украинском, так и на польском. Вскрикнув от неожиданности, женщина тут же останавливается, соскакивает с велосипеда и пытается повернуть обратно. Мыкола успевает схватить за руль велосипеда:

– Дзень добри, пани! Йестешми виежнями. Где йездем? Це ешьть. Можеш помуц? (Добрый день, пани! Где мы находимся? Мы хотим есть. Можете помочь?) – тараторит на польском Мыкола.

В ответ женщина одной рукой держится за руль велосипеда, другой прикрывая голову, просит:

– Не ма потцебу, не ма потцебу, по просту не забиай. (Не надо, не надо, только не убивай меня).

Мыкола снова что-то ей объясняет.

– Так. Так. Чекач. (Хорошо, хорошо, подождите), – отвечает женщина.

Через какое-то время он возвращается, а женщина проезжает дальше. Мыкола напряженно молчит, на вопросы отмахивается теперь на украинском:

– Ну буде, буде. Повернеться, побачимо! (Ну ладно, ладно. Вернется, поговорим).

И снова час-два в засаде, может и больше. И вот на дороге снова появляется та женщина. На переднюю раму велосипеда нацеплена большая плетеная корзина. Она останавливается. Смотрит в сторону сарая. Навстречу снова выходит Мыкола. Переговариваются. Женщина достает из корзины увесистый сверток и протягивает Мыколе. Он забирает его и отходит. Женщина еще какое-то время смотрит ему вслед и уезжает.

Вот радость-то! В свертке оказались вареные яйца, картошка, несколько головок лука, шмат сала, большой ломоть хлеба и бутылка молока. Такого обилия продуктов Георгий не видел с довоенных лет. «Зажиточные оказались хозяева, не жадные!» – всю обратную дорогу радостно восхищается Мыкола. По пути они отщипнули только самую малость от хлеба. Все остальное бережно донесли до своих. Там разделили на всех поровну и поели. Самое радостное из всего, что случилось, это была не еда. Оказалось, женщина, сказала Мыколе, что в поселке русские солдаты, недалеко есть город, где есть комендатура Красной Армии. Пленные возликовали. Они еще в ту самую первую ночь в лесу, поняв, что они на свободе, во чтобы то ни стало решили разыскать советскую комендатуру. Поэтому, поев, они все двинулись в сторону поселка, намерившись там узнать дорогу к городу.

Шли целый день. Разыскали комендатуру. Плакали от счастья, что наконец-то видят своих, что закончились их мучения. Со слезами на глазах они, дополняя друг друга, рассказали старшему военному чину комендатуры где воевали, как попали в плен, почему оказались здесь близ границы Польши с Чехословакией. Дежурный по комендатуре им тоже рассказал, что фашисты при отходе просто бросили поезд с пленными на путях. Это и спасло солдат от неминуемой гибели в концлагере, который значился как конечный пункт назначения в путевых документах поезда. Немногословный, по виду очень строгий офицер составил на каждого протокол, велел подписаться, потом вызвал наряд охраны и всех через внутренний двор комендатуры повели в какое-то помещение.