Существуют простые упражнения, с помощью которых можно помочь себе на этом пути. Например, можно устроить информационное голодание, то есть отдыхать от СМИ и наблюдать, меняется ли ваше самочувствие; записывать, что хорошего произошло с вами за день; попробовать замолчать до того, как вы приметесь критиковать что-либо или кого-либо, и дать себе шанс найти положительные стороны; и еще – это уже я от себя добавлю – путешествовать, чтобы общаться с людьми, чьи привычки и реакции отличаются от ваших. Подобные встречи проясняют сознание.

Выходя из магазина «Good Vibrations»[6], первого секс-шопа, открытого женщинами для женщин в латиноамериканском квартале Сан-Франциско, я наткнулась на красочные прилавки магазинчика индийских специй. Объявление на входной двери магазина сообщало, что послезавтра в город приезжает Амма. Мата Амританандамайи, известная как Амма[7], – шестидесятилетняя женщина, которая путешествует по миру и заключает в объятия всех к ней пришедших. В Сан-Франциско у каждого есть знакомый, обнимавшийся с Аммой. Для американца в объятии (знаменитом hug[8]) нет ничего удивительного – это совершенно естественная форма приветствия и прощания, равно как у нас во Франции поцелуй в щеку. Амма – «серийная обнимальщица»: за тридцать лет она обняла более 26 миллионов человек. Моя сестра Камилла поговорила с приобщенными к ритуалу друзьями и узнала, как лучше добраться к месту паломничества. Собранные сведения привели нас на высушенные осенними ветрами холмы, на земли, находящиеся в собственности фонда Аммы. Тут нашлось место всему: вольеру для лошадей, розарию, огромному огороду и храму для церемонии объятий и сопутствующих мероприятий. Утренние прихожане стекались к пагоде. Вокруг пагоды расположились музыканты, массажисты, разминавшие плечи всеми желающим, продавцы сувениров с изображением Аммы; повара-добровольцы спешно готовили обед. Все с нами здоровались. Поскольку вид у нас был растерянный, нам предложили наклеить на одежду значки новичков. Маленькая зеленая наклейка на плече сообщала окружающим, что мы с радостью примем их рекомендации. У новеньких есть и другая привилегия – их обнимают первыми. Нам выдали номерки, как в электронной очереди, и наказали следить за продвижением очереди из первых рядов, зарезервированных для новичков. Главное – не пропустить свой номер.

С утра Камилла мучилась от насморка, который сопровождался нестерпимой головной болью и безудержным желанием прочистить нос, чтобы вдохнуть. Люди, позади которых мы сидели, взволнованно наблюдали за мучениями Камиллы. Когда Камилла в очередной раз шумно высморкалась, они стали оборачиваться на нее, как на чересчур разговорчивого посетителя кинотеатра. Наконец, Камилла мощно и шумно чихнула: мешающую дышать преграду прорвало и ей заметно полегчало. Первый ряд тут же бросился в рассыпную, в суматохе опрокидывая стулья. Я в недоумении посмотрела на Камиллу. Она улыбнулась и напомнила мне, что мы находимся всего в нескольких километрах от границы с Мексикой, где был недавно зафиксирован очаг гриппа H_>1N_>1.

Ситуацию спасла Амма, выйдя к нам именно в этот момент. Все присутствующие на несколько минут погрузились в медитацию, чтобы мобилизовать внутреннюю энергию. Потом перед сидящей на высокой подушке Аммой сформировались две параллельные очереди. Восемь часов подряд без еды и питья, не вставая и не отлучаясь по нужде, она принимала всех, кто к ней приехал, – сотни человек за один день. Мы заняли свое место в неспешно продвигающейся к Амме процессии. Когда между нами и Аммой осталось всего несколько человек, мы опустились на колени перед ее величественной фигурой. Ассистент в белых одеждах с коробкой носовых платков на перекинутом через плечо ремне, протер нам лбы и спросил, какой наш родной язык. Я ответила, что говорю по-английски, но он повторил свой вопрос. Затем он прижал мою голову к плечу Аммы, которая, глядя мне прямо в глаза, обхватила меня руками. Так я обнимаю горячо любимых людей. Нежным, почти детским голосом, слегка покачивая меня, она нашептывала мне в ухо по-французски: «mon chéri, mon chéri, mon chéri»