– Второй позиции в допросе нет вообще.

– Ещё бы! Как ещё про латынь хоть что-то написал. Ему всё это было активно не нужно. А когда я сдуру попыталась настаивать, он мне в крайне вежливой форме дал понять, что я просто шлюшка, и при всей вольности нынешних нравов обнародование этого факта не принесёт мне радости. И ещё сказал, что у него есть основания, с учётом моей нездоровой настойчивости, отправить меня на стационарную психиатрическую экспертизу. И он тут же спихнул дело в район.

– Вас пыталась вызвать следователь из района…

– Эта сучка, которая прекратила дело? «Вам разъяснено право обратиться в суд по факту нанесения вам побоев в порядке частного обвинения»! Класс! И что же ей помешало меня вызвать?

– Вы были на экскурсии по Золотому кольцу.

Она помедлила.

– Я не была на экскурсии. Я несколько дней провела в монастыре на Псковщине.

Она старательно потушила окурок о край урны.

– Я вам верю, Юлий. Возможно, я делаю ошибку, но … Чем я могу ещё быть вам полезной?

Юлий решился.

– Виктория, как вы поняли, я занимаюсь как бы самодеятельностью. На этом, во всяком случае, этапе. Мне бы нужно ознакомиться с делом подробно, а не наискосок по доброте следователя. А вы потерпевшая со всеми вытекающими правами.

– Можете на меня рассчитывать. Что-то ещё?

– Может пригодиться и ваша юридическая голова.

– Какая там юридическая голова. – Горько усмехнулась она. – Потаскушка, делающая карьеру через постель.

Юлий кинул на неё быстрый взгляд, он боялся, что она заплачет. Но глаза её были сухи, а губы кривились в злой усмешке.

Понедельник – вторник, 4 – 5 сентября

Из интервью с президентом строительной компании «Астарта»

Чуйченко Петром Константиновичем газете «Бизнес Северо-Запада»[22]

Корреспондент.

Пётр Константинович, какое место в вашей бизнес-схеме занимал ЖСК «Путь в будущее»? И мне не совсем понятно, ваша компания строит на Петроградской элитный дом, какое к этому отношение имеет сторонний жилищный кооператив?

Чуйченко.

Начну с ответа на второй вопрос. ЖСК «Путь в будущее», как и многие новые ЖСК, не имеет никакого отношения к обычной советской ситуации. Как было тогда? Люди создавали кооператив, собирали деньги и строили на них дом. То есть кооператив и само здание были тесно связаны. Я бы даже сказал, переплетены. Теперь ситуация иная. Новые ЖСК не имеют и не планируют иметь в собственности дом, они или по определённой очереди покупают квартиры для своих членов, или, как в нашем случае, выступают в качестве инвестора строительства, а после сдачи дома могут свою долю квартир передать своим членам, чья очередь подошла, или, в конце концов, продать с прибылью. Этакая накопительно-потребительская схема. А отсюда и ответ на первый вопрос – мы рассматривали этот ЖСК как надёжного инвестора.

К.

Вы сказали это в прошедшем времени. Что-то произошло?

Ч.

К сожалению, да. Председатель ЖСК, некто Залкиндсон, вывез все деньги и документы кооператива. А потом, говорят, умер. Знаете, почти по Жванецкому – то ли умер, то ли убит, то ли сбежал, а осадок остался.

К.

А деньги на счетах?

Ч.

Сущая мелочь. Он почти месяц обналичивал счета. В банке это почему-то сомнений не вызывало. Ну да Бог им судья.

К.

А как это отражается на вашей компании?

Ч.

Плохо отражается. Понимаете, мы произвели огромный объём работ в кредит, это не считая затрат на материалы и тому подобное. Теперь у нас долги в несколько десятков миллионов долларов

[23]

перед подрядчиками и поставщиками, точная сумма ещё уточняется. И, самое главное, из-за чего члены правления не спят ночами, это деньги рядовых вкладчиков. Омертвлённые деньги. Мы не можем ни вернуть деньги, ни предоставить квартиры. Представляете? А это тоже около миллиона долларов.