Я не писала больше месяца, так как была в тяжелом, можно сказать, трансе. Вообще, никому не могла писать. Объяснять в письме не буду не только потому, что это письмо, но и потому, что описать все мои ощущения, мысли, переживания, очень сложно, и мысль изреченная, есть «ложь». Да и потом, это был бы компром-материал. Когда звонила тебе, была полна решимости, поделиться своими проблемами, но так как тебя не оказалось, поняла, что этого делать и не надо было. Хотя обстоятельства не изменились, но я уже почти овладела ими, и поэтому могу писать, и даже иронизировать, над собой. Я всегда учила на своих занятиях, что если нельзя изменить обстоятельства, надо изменить отношение к ним. Я все это время была погружена в свою проблему. Трудно жить без психотерапевта! Я даже знаю, что можно было сделать с моей проблемой, если бы я была терапевтом, случай не самый сложный. Но самой выйти очень тяжело. У меня нет такого человека сейчас, которому я могла бы высказать все свои соображения, опасения, свои чувства (чувства, которые желала бы скрыть, и которых бы надо стыдиться), перед которыми можно снять свои защиты, не думая о том, как будешь выглядеть, и который, просто бы не вникая, не оценивая, ведь мы подтверждаем себя через другого, и посредством другого, это наше второе «я». А психолог, хоть и влезает в состояние клиента, но личностно в ситуации не завязан, остается, нейтрален, а это очень важно. Я же завязла. Да, буквально в глине стою, или в болоте, уцепиться не за что, а оно засасывает еще. Я даже вспомнила, некую сцену с глиной. Но я обязана справиться. Я обязана верить в себя. Ведь во истину человек всегда одинок, и одна надежда и опора – это Бог в нем самом. И когда тянет удавиться, надо найти эту опору (я имею ввиду не под ногами). Мне надо почувствовать свою силу. Но тут возникает парадокс. Приобретая силу, я что-то важное утрачиваю. Может быть, даже способность любить. Любовь – это слабость, ты, как бы позволяешь чувству существовать, оно тебе дорого (даже, если оно и болезненно, а может быть, как больной ребенок, даже еще более дорого, когда болезненно), и таким образом, обескровливаешь себя. Иногда, оно даже перерастает саму личность, и тогда, человек может пойти на самоубийство, и преступление. Я верю, что от любви можно умереть. Это вполне реальная болезнь души, невыразимой и невыносимой тоски, когда жизнь разделяется: «Где источник любви, там свет, жизнь; и где, его нет, там смерть, безразличие, обесценивание». В личностной силе и способности любить, есть какое-то соотношение, формула эмоционального равновесия. Мы дорого платим за то, что позволяем себя любить, но только любовь способна открыть многое в ощущение жизни, остроте и восприятии, что ли, в понимании вещей, в открытии себя, но и делает одновременно нас беззащитными: «Думайте сами, решайте сами, иметь или не иметь»…

Собственно, я не знаю, чего разразилась тирадой о любви. К моей проблеме, это имеет отдаленное отношение, а может быть, мне так кажется. Так или иначе, но сегодня я уже могу написать, что буду жить. Хотя очень жалко себя. В голову приходит что-то вроде:

или «А грозный Петр со связкою ключей сказал, что в рай меня не пустит».

Ты знаешь, когда пишу тебе письмо, думаю о том, что в общении с тобой, я ближе всего бываю к себе самой. Всем остальным, я пишу совсем другое, и почти всем одно и тоже, очень далекое от меня самой: «Все равно, что ты наглый и злой, все равно, что ты любишь других…».