– Анечка… Анечка, ты меня слышишь?

Голос был знакомым.

Не может быть…

От удивления я открыла глаза.

Элеонора.

И лежу я не на чем-нибудь, а на импровизированном ложе из наших плащей и еще какого-то подручного материала вроде сухой травы…

В двух шагах от меня костер. Элеонора протягивает флягу с водой, все правильно, она ее брала перед нашим отбытием.

– Будешь пить? Это морс из растущих у меня в садах ягод, он должен тебе понравиться.

В голосе ее есть что-то странное, и она старается не смотреть мне в глаза.

Но флягу я беру. Я теперь такая смелая, что мне даже самой как-то страшно становится, я теперь даже высоты почти не боюсь. Так, немножко, чтобы не совсем уж по-птичьи смотреть на вещи.

Морс действительно мне нравится. Холодный, слега кисловатый, он хорошо утоляет жажду. А пить мне хочется: я устала, я безумно устала, и все тело ломит. Поспать бы теперь…

Какая вязкая вата в голове. Как ужасно медленно ворочаются в ней мысли…

Робкий шепот Элеоноры, едва доносящийся до моих ушей:

– Пойдем быстрее, у нас мало времени. Пойдем, Лимбо не любит…

Я не могу расслышать, что она там шепчет дальше, но догадываюсь. Ведь она это уже говорила…

– Нет, нет! Я не могу. Разве ты не видишь? Я не могу. Я устала так, как никогда еще не уставала, все мое тело – один вязкий кисель с набитыми ватой ногами. Я не могу… Я никуда не пойду, да ты, наверное, просто смеешься надо мной…

Она качает головой в ответ.

– Я не смеюсь, ты должна идти. На Лимбо невозможно долго оставаться без движения, с каждой секундой возрастает опасность того, что нас заметят. Пойдем, уже не так много осталось.

Не так много? Найдя в себе силы улыбнуться, я улыбаюсь. Для меня сейчас не имеет значения, много предстоит пройти или мало, потому что я не могу ступить и шага. Та часть тела, что столкнулась в падении с землей, болит нестерпимо. И все же я знаю, что это большая удача. Могло бы ведь быть намного хуже… Это хорошо, что только болит. Хорошо, что нет нигде ни растяжения, ни вывиха, что все кости целы, что я вообще жива. Нечасто я падаю с такой высоты.

Элеонора же говорит терпеливо, словно обращаясь к несмышленому ребенку:

– Пойдем же, времени у нас нет. Я не смогу тебя нести, хоть ты и худенькая, но мне все равно ни за что не справиться…

Нести? Да что за чушь?! От возмущения я даже немного приподнимаюсь на локтях и тут же падаю обратно.

– Мы и так потеряли почти пять минут времени, пока ты не приходила в себя. Пойми же, каждая секунда на счету, и вся наша безопасность – мнимая… Взгляни вверх. Уже немного осталось.

Я невольно провожаю взглядом ее руку…

На вершине горы стоит храм. Это мое первое и главное впечатление, и чем оно вызвано, я не представляю. Должно быть, сыграло свою роль колоритное название этого места-мира-горы да и общая массивность строения. Ну и то, конечно же, что находилось оно на вершине, так близко к сверкающим синим молниям…

Что стоит на горе? Храм.

Вопрос о том, кому мог быть посвящен храм на Лимбо, задавать отчего-то совсем не хотелось. С другой стороны, совсем даже не факт, что это был именно храм да и вообще какое-либо культовое сооружение. Скорее всего, к религии оно не имело ни малейшего отношения.

– Что это? – кивнула я в сторону странного здания.

– Библиотека-на-Лимбо, – скороговоркой ответила Элеонора. – Здесь хранятся списки всех законных дочерей и сынов Домов. Здесь мы можем узнать, как найти твою Валентину. Поднимайся скорее, поверь, у этого места хорошая стража, и мы на свободе лишь потому, что я старалась проявить столько осторожности, сколько вообще возможно… Думаю, свобода ее вполне стоит.