— Мама, хватит! — вспылила я, схватив футляр с драгоценностями. — Я самодостаточный человек, который сможет сам себя обеспечить. И забери свои фамильные побрякушки. Мне они ни к чему.

— Клариса! Ты забываешься! — матушка повысила голос. — Мы столько в тебя вложили: дали образование, возможность работать. И это твоя плата? Неужели ты думаешь, что сможешь обеспечить себя, делая причёски модницам и подстригая мужчин?

— Мама, хватит твердить, что счастье это выгодный брак по расчёту, — я всё же сунула ей в руки коробочку. — Если вы с отцом поженились по договорённости ваших родителей, это ещё не значит, что нужно мне указывать, за кого выходить замуж. Общество давно уже отходит от этой варварской традиции.

— Всё сказала? — мать с вызовом посмотрела на меня, вновь протягивая драгоценности. — А теперь возьми колье и запомни. Я не позволю позорить род ди Сонг. Неужели ты не хочешь помочь своей семье решить финансовые проблемы?

— Я не виновата в том, что отец не смог умно распорядиться собственным наследством и твоим приданым, — выпалила я на одном дыхании. — И я не собираюсь расплачиваться за ваши ошибки.

— Неблагодарная! — взвизгнула мама. Щеку тут же обожгла пощёчина. От ужаса я округлила глаза, не веря, что она это сделала. — Лучше бы ты умерла вместо Роберта!

Слёзы брызнули из глаз. Я схватила саквояж и пулей выскочила из комнаты. Обида душила, держала мёртвой хваткой. В холле я дрожащими руками схватила с вешалки пальто.

— Ты куда на ночь глядя? — отец вышел из кабинета, услышав шум, и слегка качнулся — опять сидел у камина со стаканом. — Снова с матерью поругались, — понял он, видя мои слёзы и красный отпечаток ладони на щеке. — Риса, не дури, возвращайся в свою комнату.

— Ноги моей больше тут не будет! — я надела пальто, яростно застёгивая пуговицы, еле попадая в петли.

— Клариса, вернись! — а вот и мать появилась следом. — Не смей позорить наш род перед императором!

— Не переживай, ваш род не пострадает! — отчеканила я, завязывая шарф. — Я лучше останусь старой девой, но не выйду за толстосума, который придётся вам по душе.

— Когда это закончится? — пробубнил отец и вернулся обратно в кабинет, предпочитая уйти от проблемы, как он обычно поступал.

— Клариса! Ты лишишься наследства! — мама себе не изменяет и решила применить любимый вид шантажа.

— Которого практически нет? — хмыкнула я, натягивая перчатки. — Всего доброго!

Я развернулась и, толкнув дверь, выскочила на улицу.

Крики и проклятия полетели мне вслед. Приехала, называется, навестить родителей. Смахнув слезу с щеки, я применила магию, чтобы моя ноша стала более лёгкой, и зашагала по тротуару. Хорошо, что наш домик расположен не на самой окраине Нербурга, где в тёмное время суток опасно. Мимо мчалось такси — вот повезло. Я вскинула руку, махнув водителю, и жёлтое маг-авто тут же остановилось.

— Добрый вечер, отвезите меня на улицу Вейберга, шестнадцать, — назвала я адрес, когда водитель вышел из салона.

— Да, миледи, мне как раз по пути, — кивнул он, взяв мой саквояж, и галантно открыл заднюю дверцу. Я села в комфортный салон.

Забросив в багажник мой скарб, мужчина вернулся на место, нажал на газ, и машина помчалась прочь от родительского дома. Я не выдержала и взглянула в последний раз на кирпичное здание, которое всегда холодно меня встречало. Глаза опять защипало.

Я знала, что родители так и не смогли справиться с горем после смерти старшего сына, втайне жалея, что именно я выжила в эпидемию. Мы тогда были ещё детьми. Роберт был старше меня на три года, но болезнь подкосила сильного и здорового ребёнка. Я тоже болела, но смерть за мной не пришла, хотя целитель говорил, что я не жилец. Мне тогда только исполнилось шесть лет.