Угрожать пытались Москве и татары, осевшие в Крыму. Начиная с 1570 г. они делали много попыток подойти к стенам русской столицы, и только в 1571 г. им это удалось. Это был самый страшный набег при царе Иване IV.

В последний раз крымцы пытались пробраться к Москве в 1591 г. Под стенами Москвы крымских татар встретили в боевом порядке русские дружины. Сам регент и воевода Борис Годунов, а он держал руководство над войском вместе с князем Федором Мстиславским, получил чрезвычайную награду (несколько уделов в Важской земле).

На месте «гуляй-города», откуда бежали татары во главе с ханом (раненным в бою), был основан ныне знаменитый Донской монастырь. Татары на следующий год попробовали отомстить русским за это поражение под Москвой и совершили новый набег, но удалось разорить только Рязанские и Тульские земли.

Выход на Каспийское море открыл для Московского государства возможность отношений с кавказскими народами и с народами Персидского побережья, со среднеазиатскими ханствами. Попытки утвердиться на Кавказе в период царствования царя Бориса не удались. Однако внешнюю политику Бориса Годунова отечественные историки называют вполне успешной.

Были удачи и достижения и во внутреннем строительстве государства, именно в полном смысле этого слова – строительстве.

Еще в 1596 г. начались работы по сооружению знаменитых стен Смоленского кремля. А они (стены) были длиною в 6 верст (верста – более километра), включали 38 башен и были построены за 5 лет. Главным строителем и архитектором был русский «городовой мастер» Федор Конь.

Борис Годунов сам ездил в Смоленск на закладку стен Кремля и, докладывая царю Федору про эти уникальные сооружения, сказал: «Сей город Смоленск будет всем городам ожерелие». Строительство городских стен оправдало себя в Смутное время, задержав надолго под Смоленском войско короля Сигизмунда.

В пределах самой Москвы с именем или царствованием Бориса Годунова связано много зданий и соборов, в том числе и «белокаменных стен царева города». Напомню также про знаменитую колокольню Ивана Великого в самом Кремле, а также здание приказов у Успенского собора.

Говоря сегодняшним языком, все это обширное строительство давало людям рабочие места и заработок, тем более в голодные годы. К сожалению, с неурожаями царю Борису не повезло дважды (в 1601 и 1602 гг.). И они стали причиной серьезных волнений среди крестьянского люда.

Власть, уже самостоятельную, он принял в не самый лучший период жизни Московского государства. Были еще недовольные опричниной, грозным правлением и сумасбродством царя Ивана IV.

Сам Борис, по свидетельству летописцев и историков, был добрым, любезным, отзывчивым человеком. Он не любил взяточников и насильников, казнокрадов. Весьма осуждал пьянство и разврат в среде боярства, да и черни.

Великий голод 1601–1603 гг.

Вроде бы воспитанный в среде опричнины, он оказался оазисом в стане пресловутого двора царя Ивана Грозного, где нормальным явлением были оргии, разврат, жестокое отношение к женщинам.

Документы той (непростой) эпохи доносят до нас свидетельства, которые говорят в пользу царствия Бориса Годунова. При нем царский двор стал трезвым, любезным, приветливым, спокойным, «негневливым». Чиновники его двора говорили: «Никто большой, ни сильный, никакого человека, ни худого сиротки не изобидит».[6]

Иными словами, гуманность и справедливость были нормальной основой отношений при дворе и в государстве. Хотя власть держал он твердою рукою, но умел обходиться без плахи и веревки.

Интриговали против него многие, на козни он отвечал чаще не казнями, а ссылками, а если казнил, то по судебному разбирательству.