Терпеливо подождав, пока я отдышусь, не самые приятные и вежливые господа, взявшие меня в плен, начали неторопливый допрос.

– Кто такой?! Кто послал?! Что делал на нашем складе?! Отвечай! – раздался истеричный, срывающийся на визг голос.

Классический хук[5] в скулу заставил искры в глазах устроить зрелищное представление. Я едва не потерял равновесие, но крепкие руки грубо схватили меня за рубашку и усадили обратно на стул.

– Ладно… Я буду говорить…

– Так-то лучше. Хоть один разговорчивый попался. Ну, кто тебя послал?!

– Никто… – еще один удар в ту же скулу. Те же искры. – Серьезно… Я работаю один.

– Врешь! За неделю мы поймали троих! Влезли черт знает как, прошли мимо всех камер, а потом улизнули не пойми куда из запертой кладовки. Все охотятся за моим товаром! Не сдашь своих – порешу. Сдашь – и тебя, и их порешу. Но тебя – быстро и безболезненно.

– А что если сдам своих и стану работать на тебя?

Повисла пауза. Должно быть, такой наглости никто не ожидал.

– А на кой мне сдалась такая крыса, как ты?

– Забыл, что я невидимкой проник на твой склад? Могу аналогичным образом влезть куда угодно. Так, что никто не остановит.

– Что ты мне втираешь? Мы тебя поймали!

– Не повезло… С кем не бывает? Убьешь меня – ничего не узнаешь о других. Станешь держать взаперти – уйду сам. А если я буду на твоей стороне – сдам всех и поймаю тех, кто придет поживиться.

Зрение понемногу прояснялось. Передо мной стоял коренастый мужик с лицом разъяренного бульдога, одетый в узковатый в груди костюм. Слева и справа – два мордоворота, цепко державшие меня за плечи. Комната тесная, что-то вроде кладовки, повсюду пустые металлические стеллажи. И самое главное: сюда вела единственная дверь. Значит, шанс улизнуть все же есть. Главное – убедить вывести меня наружу.

Я еле сдержался от смеха, обнаружив, что ситуация настойчиво отсылает к блокбастерам: профессиональные преступники, бандитские разборки, допросы в тесных складских помещениях без окон под тусклыми лампами… Как правило, в отличие от вымышленных сценариев, жизнь куда более жестока и абсолютно лишена чувства юмора: моя шкура помнит удары ее доски, утыканной гвоздями.

– У моего заказчика в сейфе золота на полмиллиона, – заговорщическим шепотом прибавил я. – Сам видел, как он его туда складывает. Если достану металл для тебя, дашь мне работу?

По лицу «бульдога» было видно, что где-то там, за толстой ширмой узкого лба, происходит серьезный мыслительный процесс. Так прошло несколько минут. С замиранием сердца я ждал ответа.

– Пойдем-ка наверх, потолкуем, – он сделал знак своим помощникам, и меня поставили на ноги. – Браслеты пока на тебе побудут, чтоб не вздумал шутить.

Один из крепких парней мертвой хваткой вцепился в мое несчастное плечо. Их главарь молча покинул помещение, прикрыв дверь. То что нужно. Теперь сбежать совсем не сложно. Хорошо, руки мне сковали не за спиной…

Как только моя ладонь легла на дверную ручку, я, почти не задумываясь, пнул детину пяткой в колено. Несильно, смазано, но этого хватило, чтобы от неожиданности он разжал пальцы. Не теряя времени, я юркнул в узкую спасительную щель.

В нос сразу же ударил запах отработанного машинного масла. Захлопнув дверь, я обнаружил себя в небольшом захламленном гараже дешевой автомастерской. Прямо передо мной на домкратах стояла «девятка» грязно-зеленого цвета, из-под которой торчали ноги механика в заляпанных, местами продранных штанах. Вокруг валялись запчасти, инструменты, обломки досок; на ободранном табурете возвышалась банка пива, рядом лежала начатая пачка сигарет. Шипящий динамиком кассетный магнитофон играл рок-н-рол. Консервированная атмосфера забугорных восьмидесятых. Для настоящих ценителей.