– М…
– Что такое, девочка?
Неужто я ошибся?
– М… Мо…
– Молоко? – сказал Халсури первое попавшееся слово, которое вспомнил.
– Мо… монстл… – произнесла малышка и улыбнулась, посмотрев на испуганного инкуба.
– Ей уже больше четырех лет! Мне нужен самый лучший логопед, который работает в вашей клинике.
В трубке что-то объясняли, пока Мать кивала и записывала. Малышка стояла рядом, облокотившись на ногу Халсури, и внимательно наблюдала за мамой.
– Да, я – Елена Владимировна… Да, по этому номеру! Хорошо, я буду ждать вашего звонка.
Мать закатила глаза, кивнула пару раз и попрощалась. Когда она положила трубку, дочь подошла к ней и ткнула пальцем в бедро.
– Я тебе не нлавлюсь!
– Ты мне очень нравишься, любимая. Просто я хочу тебе помочь.
Синяки под глазами Матери из года в год становились все более темными. Елена измученно улыбнулась и протянула руки, чтобы обнять дочь. Но та лишь крикнула:«Плохая!» – и побежала в детскую, слегка спотыкаясь.
Помочь ей как? Заставляя проживать свое детство в больнице, с трубками и капельницами? Даже женщины, что раньше забивали камнями больное дитя, поступали гуманнее…
Последние пару лет Халсури был недоволен поведением Елены. Она отстранилась от дочери и при любом возможном случае отправляла ее в больницу.
– Это нужно для выздоровления, – говорила она. Но инкуб видел, как в ее глазах мелькала маленькая искорка облегчения, когда девочка уезжала.
А вот Халсури доставляло удовольствие видеть, как девочка растет и умнеет. А еще он получал удовольствие от того, что испытывал удовольствие. В последний раз, когда это произошло, он был еще неопытен и глуп, так что его имитация человеческих чувств чуть не обернулась неизбежным крахом.
– Нашу природу не изменить, – говорил инкубу его собрат. Но после встречи с этой удивительной девочкой, Халсури полностью уверился в ложности этого заключения.
– Это оказалось сложнее – воспитывать… – На краю стола дымилась чашка с горячим чаем, и Елена присела на кровать и подперла подбородок руками. – Мне всегда казалось, что самое важное в воспитании – любить ребенка. И не поступать как моя мама. Кажется, у меня не особо получается!
Усмехнувшись, Елена сделала глоток из чашки и посмотрела на Халсури. Тот внимательно, но абсолютно бесстрастно наблюдал за ней. Кивнув своим мыслям, женщина продолжила:
– Иногда… Меня очень сильно пугает эта мысль, и я стараюсь ее отогнать… Но иногда мне кажется, что я ее не люблю. Стараюсь полюбить, принять, признать, что она лишь маленькая девочка. Но не получается. Особенно в те моменты, когда она так злится и винит во всем меня. В такие моменты я тоже себя виню… – С грустью произнеся эту фразу, Елена взяла телефон и что-то напечатала, а после отодвинула его от себя подальше.
– Кажется, ваше желание иметь ребенка оказалось сильнее, чем желание растить ее!
Инкуб бросил эту фразу не задумавшись, скорее озвучил свои давние мысли. Но тут же пожалел о сказанном, когда увидел разъяренное лицо Матери.
– Не тебе судить! Что ты можешь знать? Вам, демонам, недоступны те чувства и эмоции, которые есть у нас – людей! Так что лучше бы тебе не высказывать свое мнение здесь, в моем доме!
Чашка не удержалась на краю столика и со звоном разбилась, кипяток попал Елене на ноги, и она дернулась в сторону, вскрикнув.
Уж поверь мне, ты глубоко ошибаешься. Теперь я знаю о человеческих чувствах поболее тебя!
– Я неплавильная!
Девочка плакала, пока рассматривала себя в зеркале, которое стояло напротив ее кроватки. Инкуб подошел к малышке и присел рядом с ней на корточки. Аккуратно погладил ее по спине, и опухшая от слез малышка обернулась к нему. С носа на подбородок капали слезы, смешанные с соплями.