– Ясно. Это мы посмотрим. Что-то ещё?

Дворецкий задумался, потом покачал головой.

– Нет, сеньора. Я постараюсь вспомнить, но… мне кажется, это всё.

– Последний вопрос: было ли что-то необычное в тот вечер? Помимо того, что герцога не ждали.

– Вы имеете в виду?..

– Что угодно. Какой-то неожиданный посетитель, доставленное письмо, открытое окно, поведение собак или лошадей, чьи-то слова, звуки музыки…

Мгновения текли. Родригес кусал губы, морщил лоб, даже прошёлся по комнате, потом сдался и покачал головой.

– Нет, сеньора, ничего не приходит в голову такого. Возможно, Алонсо скажет больше, он был рядом с его светлостью.

– Да, – вмешался Монтойя. – У меня тоже вопрос. А где секретарь герцога?

– Сеньор Гонсалес в своём кабинете.

– Попросите его к нам спуститься, как только он сможет, а пока пригласите этого Алонсо.

– Слушаюсь, ваше сиятельство, – коротко поклонившись, Родригес ушёл.

Когда дверь за ним затворилась, Лавиния спросила, не глядя на полковника:

– Кто из семьи выжил после пожара? Кроме четырнадцатого герцога?

– Его двоюродный дядя, – ответил тот со вздохом. – Альваро Мануэль Родриго Буэно-и-Коронель, граф де Хаэн. Сын сестры двенадцатого герцога. И плюс его дочь Мария Эсперанса, вдовствующая графиня Сьерра-Морена.

– Прелестно, – оценила коммандер. – И как им это удалось?

– Мария Эсперанса в тот момент вместе со своим мужем находилась за океаном, в Империи Новый свет, он был там посланником Спаньи. А граф Хаэн… последние лет пятнадцать он безвылазно живёт в своём поместье Граньена.

– Безвылазно живёт или это декларирует?

– Госпожа коммандер, за три десятка лет службы в магбезопасности Севильи я видел Хаэна, кажется, раз пять. Даже ежегодные приёмы у герцога он обычно пропускает, отправляя письменные извинения. Поверите ли, если граф вошёл бы сейчас в эту комнату, я бы его не узнал.

– Узнали бы, – раздался голос от дверей; новое лицо появилось так тихо, что никто из магов не заметил этого. – Граф Хаэн как две капли воды схож со своим кузеном, тринадцатым герцогом. Говорят, именно поэтому он и не желал появляться в Севилье.

Взгляды присутствующих устремились на вошедшего. Молодой человек лет двадцати с небольшим, высокий и худой, с глубоко посаженными тёмными глазами и носом с изрядной горбинкой, одетый в такую же тёмно-зелёную ливрею, как и все слуги в этом доме, стоял свободно и чуть улыбался.

– Алонсо? – спросила госпожа Редфилд.

– Да, сеньора, – молодой человек поклонился, хотя и не слишком низко. – Алонсо Иньиго-и-Бастес.

– Вы были камердинером герцога Медина?

– Да, сеньора, в те моменты, когда его светлость приезжал в Спанью. В Лютеции у него другой камердинер, господин Жюстен.

– А почему вы не отправились с ним?

Алонсо откашлялся и опустил глаза.

– Я… Не хотел бы об этом говорить.

Глаза полковника загорелись гневом, он приподнялся, чтобы отчитать обнаглевшего слугу, но Лавиния покачала головой, и он словно сдулся.

– Хорошо, – сказала коммандер голосом мягким, словно взбитые сливки. – Тогда поговорим о другом. Куда исчез ваш господин, Алонсо?

– Не знаю, сеньора, – пожал плечами молодой человек. – Разве же он станет говорить о своих планах обыкновенному лакею?

– Тогда расскажите нам о вечере воскресенья. Его светлость появился во дворце?..

– В портальном зале, сеньора. Он всегда говорит, что не следует полагаться на случайности. Лучше воспользоваться специально оборудованным помещением и размещёнными в нём артефактами, чем рисковать, открывая портал самостоятельно. Его светлость вышел из портального зала около полудня. Поднялся в кабинет, вызвал меня…

– Как?

– Щелчком пальцев, – усмехнулся Алонсо. – Ещё лет пять назад нас связали таким образом. Если мы находимся в пределах одного города, я всегда почувствую его вызов.