Если мы вернемся в детство Тани, то увидим тот момент, когда ее внутренний ребенок получил свои раны.

Родители не давали ей безусловной любви. Ее любили только когда она выигрывала соревнования. Таня истязала себя на тренировках, чтобы выигрывать и получать эту любовь.

Если она проигрывала, то родители начинали словесно издеваться над ней, унижая и называя абсолютно бесталанной.

То есть Таня четко выучила: хочешь любовь родителей, тренируйся через страдания и боль. Иначе – унижения и полный игнор.

Когда ребенка не любят таким, какой он есть на самом деле, с его взлетами и падениями, успехами и проигрышами, его собственное “Я” начинает страдать.

Отсутствие безусловной любви вызывает самые большие страдания у ребенка. Потребность в любви не проходит никогда. И, вырастая, человек продолжает жить со страдающим внутренним ребенком, не получившем необходимой ему любви, которую он пытается компенсировать всеми возможными способами.

А способы эти не всегда корректны, этичны и экологичны. Поэтому, скорее всего, такой человек будет травмировать дальше, по цепочке, как травмировали его самого в далеком детстве.

Случай из практики. Вита, 31 год.

Родилась в музыкальной семье, в которой очень хотели ребенка и были рады его появлению на свет. Воспоминания из детства Виты: семья была веселая, дружная, но потом вдруг что-то произошло, и веселье пропало навсегда.

Папа начал пить. Сначала уходил в запой на несколько дней, но потом приходил в себя и шел на работу до следующего запоя. С годами расстояния между запоями становились все меньше, а продолжительность запоев увеличивалась. И вот папа уже месяц пьет, потом на пару дней приходит в себя и затем снова в запой.

Так как человек он интеллигентный, то пьет тихо, без драк и скандалов – просто пьет и спит.

Мама сначала пыталась бороться, все время находила врачей наркологов, гипнологов, магов и прочих специалистов), но результатов это не давало.

Какие-то ответственные мероприятия – а папа в запое, и его ничего не интересует. Мама в печали от запоя папы, и ее тоже ничего не интересует, кроме запоя папы.

Долгожданный отпуск, о котором Вита мечтала целый год – как они полетят на море, она будет плавать, строить замки из песка и собирать ракушки, – и тут папа уходит в запой, а мама все моментально отменяет. Потому что нельзя оставить папу и улететь, он совсем сопьется. Вот закодируем его и потом будем ездить каждый год – обещала мама. Но это повторялось из раза в раз. Ничего не менялось.

Вита росла, но понимала, что мама занимается только папой и всячески пытается его вытащить из этой ужасной зависимости, а папа занимается только водкой, хотя ведет себя прилично и вроде как дочку любит. В редкие минуты просветления папа был очень любящим и нежным и ей очень хотелось, чтобы так было всегда и молила Бога, чтобы папа избавился от своей болезни.

Папа выпил, папа спит, папе плохо, у папы белая горячка, папа в больнице, папа уже злой дома, потому что не пьет, папа опять сорвался, папа пьяный, папа спит, папе плохо.

И так продолжалось всю жизнь Виты в родительском доме и продолжается по сей день без каких-либо кардинальных изменений.

У Виты появился мальчик, но позвать домой она его не могла: там спит пьяный папа, и неизвестно как он может отреагировать на гостя. Тем более – на незнакомого мальчика.

Вернее, она звала своего мальчика в гости пару раз в периоды папиного просветления, но постоянно была в напряжении.

Подружка приходила только одна, лучшая, которая знала, что происходит у Виты в семье. Она всегда как-то с жалостью и грустью смотрела на Виту и ей становилось не по себе: когда тебя жалеют, это еще хуже.