– Он меня в гроб загонит! Я тебе говорила, яблочко от яблони… – причитала мама.

– Ну какое яблочко, Оля! Мальчик познает мир. У него еще лобные доли не развиты, все они в этом возрасте не думают о последствиях, – урезонивал ее папа.

– Нет, не все! Ты сам в его возрасте на скрипочке в городском доме творчества играл, вместо того, чтобы пожары устраивать! – не соглашалась мама.

– Что тут у вас происходит? – появлялась бабушка.

– Н-ничего, мы уже все решили, – хором отвечали мама и папа, чтобы избежать бабушкиной лекции о правильном воспитании детей.

Белая предусмотрительно держалась подальше от Лешиных начинаний, однако в его комнате бывать любила. Самая маленькая из трех, детская вмещала в себя огромное количество вещей помимо кровати, стеллажа и письменного стола. Из-за этих вещей Леша периодически скандалил с мамой, которая не желала считать нормальным разбросанную по комнате одежду и фантики в дальнем углу ящика с учебниками (ну старался же, убрал, чтоб глаза не мозолили!) Когда мамино терпение доходило до критической точки, она вышвыривала все на пол, пытаясь собрать в пакет для мусора, Леша героически отстаивал свои ценности и право на неприкосновенность жилища, а Белая могла путаться под ногами и гонять шарики из фольги и фантиков, которые обязательно оказывались на полу. Также в детской можно было сколько угодно валяться на кровати – Леша никогда этого не запрещал, в отличие от взрослых, прогонявших кошку со спальных мест и столов. В знак признания Белая всегда старалась лечь на брошенные мальчиком штаны или футболку, чтобы передать ему свое тепло и немного шерсти на память. Маме с папой подобное тоже почему-то не нравилось, они ругались и долго чистили одежду специальным валиком. Посягнуть на бабушкин пиджак даже самой Белой казалось верхом кощунства, хотя, возможно, в ней говорил инстинкт самосохранения.

Самой интересной для Белой комнатой, конечно же, была кухня. Впрочем, Татьяна Васильевна взяла за правило кормить кошку строго по расписанию, запретив домочадцам угощать Клео в промежутках между кормлениями. Это разочаровывало, однако ради выполнения миссии мириться приходилось и не с таким.

Заканчивались последние дни лета. Греясь на полу кухни в лучах жарящего через стекло солнца, Белая анализировала свои наблюдения. В отношениях между людьми в этой семье ей почти все стало ясно, но что-то не давало покоя. Да, семья не идеальна, как и множество других, но в чем конкретно ее, Белой, роль? Для чего ее привели именно сюда?

Мимолетная тень скользнула на периферии зрения. Белая напряглась. Еще одна – с другой стороны. Мыши? Привычного мышиного запаха не ощущалось. Кошка обошла кухню по периметру, обнюхала плинтуса и углы. Все чисто. В городской квартире на седьмом этаже не может быть никаких мышей.

Вдруг словно сдвинулось что-то в сложном механизме кошачьего мозга и сам собой начал достраиваться невидимый пазл. Белая вспомнила, что такие же тени она замечала и раньше, не придавая им значения. В детской, в комнате родителей и даже в комнате бабушки. Пожалуй, в последней чаще всего. Интересненько. Внутренний голос подсказывал, что эти тени таят в себе что-то важное. Может, ключ к разгадке тайны этой семьи? Белая с сожалением вспомнила Бату – черного Стража, который умел видеть обитателей потустороннего мира. У нее такой способности не имелось, значит, приходилось довольствоваться тем, что есть. Кошка оглядела себя: в наличии был чуткий розовый нос, мягкие бесшумные лапы, пушистый хвост и умение заглядывать в чужие сны. «С этого и начнем», – решила Белая и снова свернулась клубочком в полосе солнечного света.