Она поймала его взгляд. Не смогла отпустить вовремя. И вот глаза в глаза, и они молчат на границе миров − тишина полутемной квартиры и шум улиц создали их собственное пространство. Улыбка исчезала с ее губ. Веселость исчезала из воздуха.

Кирилл и сам не знал, что происходит. Зачем-то подходил к ней, делая шаги все плавнее и короче. А она замерла, даже не замечая шелеста волос у щек. Его лицо было совсем близко. Пальцы коснулись шеи. Мир померк, когда он прильнул к ней.

Открыв глаза, она вздрогнула. Не сразу вспомнила, что уснула вчера у незнакомого парня. Сев на диване, Таня вслушалась в тишину. Из спальни доносилось ровное дыхание Кирилла. Стараясь не шуметь, она сняла с себя его майку. От нее пахло орехом и корицей. Таня аккуратно сложила ее и оставила на диване.

− Пока, − прошептала она, коснувшись его плеча. Кирилл тут же приподнялся с подушки.

− Ты что, уже уходишь?

− Ну да, не хочу шуметь на кухне.

Он сел на кровать, накрывшись одеялом. Сонливая улыбка на чуть припухшем лице превращала его в пятнадцатилетнего мальчика. Лишь широкие плечи и рельеф на торсе выдавали его возраст. Пальцы с силой убрали с глаз наэлектризованную челку. Таня и сама не знала, почему это так умилило ее.

− Там шуметь нечем, я редко ем дома. Сам не знаю почему, − проговорил он заспанным голосом.

− Можем позавтракать там же, где вчера. В этой кофейне вкусная выпечка.

Таня согласилась.

Она ждала, пока Кирилл приведет себя в порядок. Умоется, быстро уложив челку, наденет белую майку, джинсы и одну из десятка кожаных курток.

Было так сложно скрывать от него улыбку, что от напряжения стало сводить щеки. Когда он проходил мимо нее, Таня делала вид, что читает статью в телефоне. Прикрывая рот рукой, она опускала голову. Но вот они вышли из квартиры, и по взгляду Кирилла стало ясно, что ей не удалось обмануть его.

− Ну чего ты? – засмеялся он.

Таня пожала плечами, и он прижал ее к себе.

− Все в порядке, − услышала она свой голос, словно из-за стеклянной стены. Руки стали ватными, когда коснулись Кирилла. Их взгляды надолго слились и больше не пересекались весь путь до кофейни.

Таня прошла за тот же столик, что и вчера вечером. Кирилл сел напротив нее и тут же подозвал официанта. Скоро они уже ели сэндвичи с ветчиной и сыром. Американо и раф встали напротив друг друга.

− А где находится твой институт?

− Недалеко от Звенигородской. Там совсем близко, − бегло сказала она, смотря себе в тарелку.

− Я сегодня не занят, так что могу довезти тебя.

Таня задумчиво надкусила краешек тоста. После вчерашнего ей было неловко отвечать на пристальные взгляды Кирилла. Словно прочитав ее мысли, он первый заговорил об этом.

− Мы вчера… Так говорили с тобой. Я редко открываю людям душу. Теперь ты обо мне все знаешь, а вот я о тебе как-то маловато.

Сложив на столе руки, Кирилл слегка наклонился к новой знакомой. Подняв голову, Таня больше не опускала ее.

− А что ты хочешь узнать? – спросила она, аккуратно отложив сэндвич.

Его глаза засветились искорками. Он плавно скрестил у лица пальцы.

− Честно? Мне интересно, как смотреть на мир, чтобы иметь твою улыбку.

Губы сами растянулись в стороны. Таня посмотрела в окно, на еще темное небо, на остатки светящих фонарей вдоль улиц. Этот момент показался ей почти мистическим. Вот миновал странный день, и вот еще не настал следующий. Они с едва знакомым ей парнем сидят тут, в кофейне, где все началось, и приятное покалывание мурашками проходит по сердцу.

− Помнить, что погоня бессмысленна. Сегодня – самый прекрасный день. И таких «сегодня» много. В них вся жизнь.

Повернувшись к нему, она застала новый взгляд. В нем восхищение, нежность и трепет. Так смотрят на цветок. Любуются расположением лепестков, их цветом, тем, как плавно они колыхаются на ветру.