– Бу-бу-бу, – ответила она, показывая ему язык. – Как ты терпишь этого зануду? – обратилась она ко мне, специально провоцируя брата.

На самом деле Руслан и Эвелина жили душа в душу и крайне редко ругались, эта сцена была наигранной. Такие вот проделки младшей сестры, чтобы позлить старшего брата. Эва просто очень скучала по Руслану, ведь теперь он жил отдельно от родителей, заскакивая к ним между матчами или, как сейчас, на каникулах.

– Пойдем скорее покажу, как я покрасила баскетбольную стойку, – Эви взяла меня за руку и потащила во двор за домом.

– Что ты сделала?! – выкрикнул Руслан.

– Покрасила щит, столб и корзину в розовый, – весело ответила она. – Папа сказал, что ты все равно уже не будешь пользоваться этим.

– Па-а-а-а-п! – во все горло заорал Руслан, заходя в дом. Мы с Эвелиной переглянулись и в унисон засмеялись.

– Честно тебе скажу, теперь баскетбольная стойка выглядит в сто раз лучше, – приобняв сестру Руслана, я посмотрела на окрашенную инсталляцию, которая выглядела, как никогда, стильно. – Может еще стразы на столб наклеем?

– Никаких страз! – раздалось негодование из-за наших спин. – Что они сделали с тобой, друг? – Рус подбежал к столбу и обнял его, будто тот был человеком.

– Это теперь подруга, – Эвелина продолжала подтрунивать брата.

– Они сделали из тебя трансвистита, – взвыл мой парень и мы согнулись пополам от хохота.

***

Семья Коноваловых была образцом гармонии и тепла. Их бескорыстная любовь и поддержка друг друга создавали атмосферу, в которой каждый чувствовал себя важным. Совместные обеды и ужины, наполненные смехом, и активные выходные, полные приключений, давно стали обыденностью этой семьи. Я даже несколько раз примеряла фамилию Руслана. Так делают все девочки… «Снежана Коновалова» звучало так лаконично, так по-домашнему. Гораздо лучше, чем «Снежана Рыжова».

– Снеж, покидаем мяч после обеда? – спросила Эви, поглядывая то на меня то на брата.

– Да, можно даже сыграть в тридцать три.

– Только осторожно, – добавил Николай Максимович, по-отцовски положив руку мне на плечо и слегка потрепав. – Эвелина иногда может быть слишком азартной, – по-доброму улыбнулся он, смотря на дочь. – И в некоторых моментах не задумываться о других, – он перевел взгляд на меня. – А твое восстановление нам очень важно.

В моих глазах моментально собралась влага. Я до жути трогательный человек и плачу над всеми мультиками и фильмами, даже со счастливым финалом. Поэтому слова отца Руслана зародили во мне что-то необыкновенно нежное, теплое и родное, что было давно растоптано собственным отцом. Я кивнула Николаю Максимовичу, обещая быть осторожной, и улыбнулась, смотря на Эвелину.

– Вообще, я понимаю Эви. В любой игре, будь то баскетбол или настолки, всегда есть азарт. И кто сказал, что я буду поддаваться? – я подмигнула мелкой и увидела огонек в ее глазах. Клянусь, можно было даже разглядеть дьявольские рожки, которые просвечивали из-за густой копны волос.

– О-о-о, я хочу на это посмотреть, – ухмыльнулся Руслан. – Я буду судьей!

– Не-е-ет! – выпрыгнула из-за стола Эви, уронив стул. – Ты нечестный и будешь подсуживать Снежане. Прости, Снеж, – мило улыбнулась она мне и быстро вернула огненный взгляд на брата.

– Я буду честным, клянусь, – Рус перекрестился.

– А я буду вторым судьей, – встал из-за стола Николай Максимович. – Кто-то же должен следить за всеми вами.

– Ну тогда у меня самая лучшая роль, – весело произнесла Анна Кирилловна и мы в все обернулись, смотря на нее в недоумении. – Я буду зрителем с попкорном.

– А знаете… – начал Николай Максимович.

– А все, уже нельзя, папочка, ты пообещал следить за Русланом, – перебила его Эви и потащила за руку в сторону двора.