– Папа попросил её зайти к нему в кабинет. – Майя отвела руку от лица, надеясь, что мать не будет слишком бурно реагировать.

– Он что? – Мать резко выключила радио. В воздухе снова повис этот звон, как будто кто-то дёрнул натянутую верёвку. Даже не взглянув на Майю, мать вылетела из номера и, со стуком поставив радио на тележку в коридоре, быстро поцокала каблуками по лестнице, не вызывая лифта. Что она такого сказала?

Где-то вдалеке раздался гром, а потом Майю снова облепила тишина. Она опять всё испортила.

Крупные капли дождя падали с неба и, попадая в глубокие лужи на асфальте вновь взмывали вверх. Шла вторая весенняя гроза, значит уже завтра можно будет пойти искать миножьи гнёзда. Раньше они с Юркой ловили их прямо голыми руками и продавали на рынке, но в после того, как увидели, какие раны эти странные трёхглазые животные оставляют на других рыбах, стали надевать шерстяные перчатки. А ещё во дворе кто-то рассказывал, что одному мальчику минога впилась в палец и проела его до кости, а он и не заметил. Байка конечно, но на Юрку она произвела впечатление, после этого он начал ловить миног и бить их головой о камни с каким-то остервенением. У Ромы же, наоборот, после этой истории появилось к ним что-то вроде осторожного уважения.

Над заводом мигнула молния. Рома начал считать «Раз, два, три, четыре» – грянул гром. Так близко. Рома слез с подоконника, открыл шпингалет на двери своей комнаты и тихо прокрался на кухню. Отец пришёл домой около часа назад и если сейчас проснётся, то Роме опять придётся закрыться у себя и лечь спать голодным.

Окно на кухне было раскрыто, громко хлопала белая занавеска и дождь лился прямо на пол. Рома несколько секунд наблюдал за странным тревожным танцем белой ткани, потом спохватился и закрыл окно. Прислушался. Нашёл в холодильнике бутылку молока, допил остатки и поставил её к другим пустым бутылкам под стол.

Дождь громко колотил по козырьку подъезда. Рома осторожно заглянул в комнату отца. Тот спал на животе, накрыв голову ладонью, ноги свисали с края кровати, фуражка валялась прямо на полу.

Рома медленно стянул с отца ботинки и тихо поставил их под кровать. Поднял фуражку, отряхнул её от пыли и положил на тумбочку. Пару секунд он наблюдал, как у отца вздымается спина и на лопатках натягивается синяя рубашка. Дышит. Живой.

В последнее время отец сильно уставал и сразу после работы ложился спать, даже не переодевшись. Рома пробрался в коридор и на полу обнаружил служебную куртку.

Порылся по карманам, нашёл покоцаную рацию и пару монет. Посчитал, положил обратно, повесил куртку на вешалку в виде оленьих рогов. Даже вместе с его деньгами на кеды не хватит, нечего и просить.

В тот день, когда они с Юркой видели белобрысую девчонку на том берегу, Роме было страшно возвращаться домой. Он промок почти полностью, правый ботинок порвался и хлюпал при ходьбе, на левом ободралась половина шнурка. Отец в последнее время был не в духе, заговаривать о покупке новой обуви с ним точно не стоило. Было решено пойти к Юрке домой, и уже оттуда позвонить отцу и отпроситься ночевать.

Тётя Инга стояла в коридоре и смотрела на двух подростков, скрестив руки на груди. Она была очень похожа на Юрку: такая же худая, с тёмными птичьими глазками и оттопыренными кончиками ушей под короткими тёмными кудрями. Когда она злилась, то уши у неё краснели и пока что этого не произошло, а значит, у них ещё был шанс выйти сухими из воды.

– Мы с Ромкой дорогу перебегали и его поливальная машина окатила, – Юрка решил сразу выложить самую правдоподобную, по его мнению, версию.