Майя приподняла пальцем верхнюю губу и постучала по металлическим брекетам. Звук отозвался где-то в задних зубах. Ну что за монстр. Почему надо было поставить их именно сейчас? Не могли подождать, когда она будет взрослой и некрасивой и ей уже будет наплевать на свой внешний вид?

Лифт пискнул и раскрыл двери. Майя вышла в коридор и сразу наткнулась на брошенный Ритой пылесос. На этаже было подозрительно тихо. Толстые бордовые ковры скрадывали шаги, небольшой радиоприёмник на тележке напротив раскрытой двери номера тоже молчал. Странно. Обычно Рита при уборке включала радио на полную, да ещё и подпевала, нещадно коверкая слова, шумела всеми щётками и тряпками сразу и вообще была единственным живым человеком, а не восковой куклой в этом отеле.

Майя заглянула в номер. Рита сидела напротив окна на кровати и нервно крутила пальцем прядь своих густых рыжих волос. Она была старше Майи лет на восемь и единственная из взрослых общалась с ней на равных: не сюсюкалась, ругала только по делу, а иногда даже пела при ней матерные частушки. А ещё Рита была очень красивая: длинные ноги, тонкая талия, большие глаза.

Уже в детстве Майя поняла, что семья её очень богата, а по меркам маленького Пирресни просто неприлично богата. До десяти лет Майе покупалось всё: куклы Барби, игрушечные домики, тамагочи, приставки, даже собаку купили, правда не той породы, что она выбрала. Короче, жизнь у Майи была лучше, чем у большинства детей, и у неё не было ни малейшего повода хотеть чего-то ещё: у неё и так всё было. Поэтому, глядя на Риту, Майя долго не понимала, что же она чувствует, потому что до этого ничто так сильно не скребло и не ныло где-то за рёбрами. Никакие деньги не сделают твои ноги такими длинными, не поменяют цвет кожи с синевато-бледного на золотистый и не научат так заливисто смеяться. Впервые в жизни Майя чувствовала зависть.

При этом она любила Риту, поэтому не на шутку испугалась, когда застала её такой: тихой и сосредоточенной.

– Смотри. – Рита указала куда-то в угол окна пальцем в резиновой перчатке.

Майя ожидала увидеть всё что угодно, но не чёрное пятнышко плесени под подоконником. Из-за этого вся паника?

– Не знаю, откуда оно, – Рита одёрнула занавески. Плесень ползла вниз от окна до плинтуса и скрывалась в углу. Да, некрасиво, но не смертельно. Вечно весёлая Рита выглядела настолько напуганной, что Майя ожидала увидеть за занавеской как минимум труп. Майе не полагалось этого знать, но в истории отеля было и такое.

Рита кашлянула.

– Надо Жанне Андреевне сказать, – вот оно что. Мать любила пронестись по этажам, если подозревала, что работа идёт слишком медленно. Если она узнает, что Рита уже минут двадцать копается в одном номере, влетит всем. Про мать ходили всякие слухи, но в основном все побаивались невысокую полноватую женщину именно за её нервозность и непредсказуемость. Она могла созвать всех горничных без предупреждения и отчитывать их целый час за неправильно свернутые полотенца, а потом вручить всем по шоколадке совершенно без повода. Впрочем, Майе шоколадки не полагались. Но и уволить её не могли.

Поэтому она хотя бы знала, чего ожидать от матери: если вкратце, то ничего хорошего.

– Маме ничего не скажем. Помоги мне. – Майя взялась за стенку шкафа и начала рывками тащить его к окну, намереваясь закрыть пятно.

– Я всю прошлую неделю этот этаж убирала, ничего тут не было! Может уксусом протереть? – Рита подошла с другой стороны и стала подталкивать шкаф к окну.

– Ага, и потратим ещё полчаса на то, чтоб он выветрился. Весь этаж надо сдать до трёх, а у тебя ещё сколько номеров?