Как самую общую формулировку предлагаю следующую: травля это систематическое злоупотребление силой в межличностном общении.

Кен Ригби, профессор, ведущий эксперт по травле в Австралии

Как показывает статистика, подростки подвергаются травле намного чаще, чем думает большинство из нас. Или чаще, чем мы готовы это признать. Согласно данным Американской национальной ассоциации школьных психологов, примерно один из семи школьников – либо зачинщик травли, либо ее жертва. Я полагаю, что детям, родителям и педагогам нужна бóльшая свобода в совместных обсуждениях того, что на самом деле происходит в жизни подростков. Прежде чем к такому конструктивному обсуждению приступим мы сами, необходимо устранить два препятствия – неосведомленность и безразличие. Во-первых, если мы не знаем, что такое травля, какие роли разные персонажи играют в этой трагедии и как разорвать круг насилия, невозможно искать эффективные решения. Во-вторых, если нас оставляет равнодушными, что кого-то травят, если нас не волнует, что это происходит рядом с нами – дома, в школе или на работе, это, безусловно, еще хуже, чем просто незнание. Невежество устранимо – в борьбе с ним помогут подробные и внятные разъяснения. Бороться с безразличием гораздо сложнее.

Мы всегда можем проявить доброту, даже когда нет любви.

Сэмюэл Джонсон, литературный деятель эпохи Просвещения

Люди, общаясь, не обязаны испытывать приязнь, но они должны уважать друг друга и вести себя по отношению ко всем окружающим в соответствии с этим. Мартин Бубер, еврейский философ, один из выдающихся религиозных мыслителей XX века, образно называл это «встреча меня и тебя». Видеть в другом «тебя» означает уважать его уникальность и индивидуальность, но в то же время признавать нашу взаимосвязь и взаимозависимость. Как ни парадоксально, на самом деле индивидуальность и общность – две половинки одного целого. Мы одновременно являемся «я и ты» и при этом «мы».

Сочувствие чужому горю, боли и желание их облегчить мы называем состраданием. Это больше, чем эмоция или мысль. Это и понимание, и ощущение, и отчетливое стремление сделать что-то с целью помочь. Богослов и писатель Мэттью Фокс сказал: «Сострадание – это не сантименты, а восстановление справедливости и акт милосердия». Без справедливости и акта милосердия мы останемся в рамках переживаний, печали и огорчения. Другими словами, сострадание действенно.

Движущие силы сострадания – эмпатия и симпатия. Их часто ошибочно воспринимают как нечто взаимозаменяемое. Это не так, во всяком случае в контексте проблемы, которую мы обсуждаем. Эмпатия – резонанс, эхо, переживание чужой эмоции как своей, а симпатия – чувство устойчивой эмоциональной предрасположенности к кому-либо. Данные чувства гармонируют, но они разные. И эмпатия, и симпатия очень важны. Для детей эмпатия – воспроизведение чужой эмоции – начало процесса осознания, что все мы, так сказать, сделаны из одного теста. Симпатия в данном случае – это в немалой степени печаль или тревога в ответ на чьи-то страдания и несчастья. Эмпатия помогает через общность чувств создать ощущение «мы», а симпатия – «я и мы» через два самостоятельных переживания, связанные одно с другим. Чем сильнее у ребенка развиты эмпатия и симпатия, тем активнее он будет сострадать жертве травли.

При этом эмпатия (внимание!) может быть искаженной, извращенной или отрицаться. Агрессоры часто не лишены эмпатии, то есть чувства жертвы они воспринимают, но вместо того, чтобы войти с ними в резонанс, продолжают дальнейшие мучения и находят в этом радость.