Мостовики, вагонники, проводники, путейцы, энергоснабженцы и обходчики, некогда начавшие путь как необходимость, год за годом, километр за километром вытянули себя стройно до волшебников высокого класса в своем деле.
Все одинаково любят три вещи на свете – безопасную дорогу, сон и еду, и железная дорога сегодня подразумевается только под этими категориями.
Бывали времена
Железная дорога – живой календарь народной памяти благодарной. О прошлых временах не молчат и составы – стройные ребра жизнеобеспечения страны, скромные поезда с красными звездами на лбу, как отличившиеся собратья от всех остальных.
Гудки и свет приближающегося состава отзывались эхом во всех вселенных, как небесное согласие на спасение, на смерть до времени, на радость, на голод и потери, на короткий и длинные пути – на все то, что преодолевает человек, будь он не таким вечным, как сейчас.
Железная дорога, как родитель, уже без ведома стихий и препон, дышащих отовсюду, с высоты и снизу, прямо и четко двигалась, перестав отличать меридианы и расписания дорог – совсем как сердце, бесперебойно гоняющее жизнь, спасение, радость.
Только смертный идет в бессмертие, и машинисты, и проводники до мирных конечных станций, не смяв карту жизни себя и всех остальных, как спасенные острова выгружали остатки людей – живых людей.
И в наше время
И в наше время есть черные составы. Внезапность войн и стихий природных, изобильных для людей, не остановит и время.
Гибнут люди, растения, целые планеты при цветущих садах жизни для всех остальных.
Матери, встречающие сыновей и дочерей из черных составов, видят не серебро слез вдруг отвернувшейся луны, а сияние солнца, выплывшего, как золотая колыбель для новых детей и внуков одновременно.
Проводник, доверенное лицо молчаливого состава, из стойкого восклицательного знака сразу превращается в точку окончательно.
Встречаются закрытые государства из категории неспящих. На решетках, как в амбразурах, висят живые люди и глядят по ту сторону земли на господство торжествующего закона для них, ставших уже до и после нас. Это – арестанты.
Свежий ветер, как привет из остатков судьбы, просачивается вольно через эти таинственные вагоны, оставляя лишь немое удивление и все же надежду на возрождение слова «домой».
А тот, кто не вернулся, все равно вернется следующим летом. Ведь только природа умеет хоронить без остатка, без фальши для фосфора, для свечения.
А поезда летят, петляют, задумываются в горделивых гудках и блеске славы – как части тела человека, складываются в индивидуальность.
И миллионы индивидуальностей пробуют на себе первые нежные толчки отъезжающего состава, и каждый раз как в первый раз радуются и смакуют будущий путь.
В этих льющихся через край вагонах можно встретить всех братьев и сестер.
Все зовут к себе разные стихии, различия класса вагонов тому не помеха – во всех вагонах всегда есть еда, в этот час сокровенных речей, откровений мимолетных служит даже приправой для будущих отношений.
Хлеб и вода – цари вселенных. Это к ним приникали правые и неправые в окнах этапов в ровном согласии неба и земли, а сегодня чай – спутник неспешных движений, красота и порядок, доступный всем.
Для всех голодных, бывших и будущих, каждый вагон справляет день рождения снова. Воды и прочих жидкостей вдоволь, да и в закусках разных нет равных сегодня.
Везет свои юные яйцеклетки мама будущего гения. Мама едет поступать на учебу. Смесь дешевых тряпок, доверчивой души. С гением человечества пьют чай все совагонники, крыло чуда ощущая как данность от хорошего вечера.
Едут дети на курорт, воспитательница отважная заменяет им мать и отца. В вагонной духоте слышны отзвуки проводивших их станций и городков.