– Друг мой, – несколько вяло, сглаживая, на манер Вертинского, букву «р», отмахнулся Вениамин Нестерович, – не надо дифирамбов. Я давно миновал стадию самообожествления. Чем глубже я погружаюсь в тайны Вселенной, тем ничтожнее кажусь сам себе.

– Да как же! Ведь вы…

– Я докопался до такого, что мне порой хочется бежать без оглядки. Да только, вот беда… бежать-то некуда. – Он иронически и одновременно грустно улыбнулся. – Мы все – как горсть букашек в лабораторной пробирке, где для «экспериментаторов» прозрачны не только стенки пробирки, не только наши скелеты и внутренности, но и наши помыслы. Это страшно, молодой человек.

– О чем вы, Вениамин Нестерович? Я не понимаю. – Лео не мог отвести от ученого возбужденно горящих глаз.

Конец ознакомительного фрагмента.