– Сегодня вы сделали важный шаг к новому этапу вашей жизни. Вас ждет нечто особенное, – он сделал небольшую паузу, будто давая присутствующим время осознать его слова. – Мы знаем, что у вас есть вопросы. И они естественны. Но, уверяю вас, всё уже устроено. Все сомнения, которые могли у вас возникнуть, скоро исчезнут.

Его голос был низким, спокойным, мягким. Он не говорил громко, но его слышал каждый, даже тот, кто сидел в дальнем конце зала.

– Через несколько часов вы окажетесь там, где начинается ваш новый путь. Вам не о чем беспокоиться.

Некоторые девушки снова переглянулись:

– Мы, конечно, не против, – пробормотал кто—то на задних рядах. – Но детали всё же хотелось бы знать.

– Всё самое важное вы узнаете вовремя, – продолжил мужчина. – Главное, что вы здесь, – он сделал шаг вперёд, оглядывая собравшихся. – Нас ждёт ещё одно небольшое мероприятие перед отъездом. Оно не займёт много времени.

Некоторые девушки, которые ещё секунду назад вели себя расслабленно, внезапно ощутили лёгкую тревогу. Они не могли объяснить её природу, но чувствовали это внутри – что—то в воздухе изменилось. Музыка, которая до этого звучала негромко, вдруг затихла.

Кто—то невольно потянулся за бокалом, но, поднеся его к губам, понял, что вкус вина стал странным – будто из него пропал аромат, как если бы оно стояло открытым слишком долго.

Официанты, которые разносили напитки, словно растворились. Некоторые хотели посмотреть время, но вспомнили, что их телефоны остались в сейфе.

– Всё в порядке? – раздался голос с другого конца зала.

– Да… Просто…

Одна из девушек потеряла нить мысли, собираясь сказать что—то ещё, но её внимание отвлекло другое ощущение.

Свет в зале начал меняться. Не резко, не сразу – сначала это можно было списать на иллюзию, на усталость. Казалось, что потолочные светильники стали чуть более приглушёнными, а тени, которые отбрасывали предметы, удлинились.

Запах воздуха изменился: исчезли нотки вина, свежих цветов, сладковатого парфюма, и вместо них появилось что—то незнакомое.

Ощущение было странным – не резким, не пугающим, но непривычно чужеродным, будто реальность на мгновение потеряла стабильность. Воздух стал плотнее, напоминая густой туман, тяжёлый и вязкий, словно невидимые стены сжимались вокруг.

У некоторых присутствующих неожиданно заложило уши, но никто не придал этому значения, списав на усталость или смену давления. Пространство оставалось тем же, но возникало ощущение, что оно чуть сдвинулось, изменив привычное восприятие. Это было нечто неуловимое, что невозможно было увидеть, но отчётливо ощущалось кожей, будто само помещение дышало.

Зал словно застыл в предчувствии чего—то неуловимого. Пространство потеряло привычную чёткость – линии стен казались чуть размытыми, как будто воздух сгущался, наполняясь невидимой вибрацией. Лампы на потолке мерцали с лёгкими сбоями, а свет становился неравномерным, создавая в углах зала резкие, тянущиеся тени, которые становились глубже с каждым мгновением.

Кто—то уже почувствовал неладное. Несколько девушек переглянулись, но никто не успел задать вопросов. Воздух изменился, и в нём появилось ощущение давления, тяжёлой неподвижности, как перед грозой. Низкий, едва различимый гул разнёсся по залу, не затрагивая слух, но оседая в черепной коробке вибрацией, от которой закладывало уши и начинало сдавливать виски.

Одна из девушек резко встала, нервно осматриваясь по сторонам:

– Что—то не так! – её голос звучал напряжённо.

За ней поднялись ещё несколько человек. Кто—то потянулся к бокалу, но обнаружил, что руки дрожат. Другая попыталась отойти от стола, но ноги словно приросли к полу.