Слишком привлекала меня.

Слишком сильно манила своей женской красотой и загадочностью. После большой стирки я понял, что ошибался на их счёт, они не были нищими, но и защищёнными тоже. Прислушиваясь к разговорам, я понял, что хозяин таверны умер, и теперь вся ноша пала на хрупкие плечи двух девушек. Мать одной из них лежала, скованная болезнью.

Жалость. Сочувствие. Симпатия.

Не то, что должно меня сейчас волновать и, самое главное, отвлекать от миссии.

Но ведь волновало.

И отвлекало.

Мой организм, как назло, тоже не спешил восстанавливаться с той скоростью, к которой я привык, и это сильно раздражало. Спустя пару дней я всё же смог встать и пройтись по домику, и это воодушевило. Надоело, знаете ли, лежать, как большое больное бревно.

Жутко хотелось сходить в сортир, в сторону таза даже смотреть было тошно. Я ведь не немощный старик, в конце концов!

Одним тёплым утром я решил, что пора – надо двигаться, хотя бы в сторону нужника, а ещё смыть с себя весь пот, вот только именно сегодня Наташа где-то задерживалась. Не выдержав, я кое-как поднялся, по стенке вышел наружу, двинулся в сторону большого двухэтажного трактира, стоявшего неподалёку. Судя по скромному крыльцу, а также характерным запахам и звукам – то был вход в кухню.

И это хорошо, не следует показываться лишний раз на глаза большому количеству людей. Вообще никому не следует, зря я туда попёрся.

Развернуться и уйти обратно не хватило сил. Прислонился к стене, чтобы перевести дух, прислушался, ибо откуда-то сверху раздался тревожный голос Наташи.

— Вы дали нам три недели на сбор денег, а сами пришли через полторы! — смесь недовольства и небольшого страха слышалась в её интонациях.

— Да что ты успеешь за это время? — голос её собеседника был груб и полон надменности.

Страх тоже, кстати, скользнул, но едва заметно.

— Много чего, мы уже накопили приличную сумму! — задиристо ответила Наташа.

Да, я видел, как она вкалывала, каждый вечер допоздна делая особые деликатесы. После того, как я их попробовал, окончательно уверился, что она не здешняя. И как я ни пытался вспомнить, к какой кухне могут относиться такие яства, память ничего мне не выдавала.

Разве что то вкусное мясо в кишках…

— Девочка, какая же ты глупая. Обе. — Усталость и даже какая-то обречённость вырвалась из невидимого для меня мужчины. — Хватит пытаться прыгнуть выше головы! Ты – выходи замуж за Довэла, а ты…

— За этого слизняка?! — возмущённый голос второй девицы, Вильсы, аж зазвенел. — Никогда!

— Дура! — в сердцах выкрикнул он, так и не договорив, что хотел предложить Наташе. А я бы не отказался послушать, чтобы был лишний повод набить ему морду. Потом, когда окрепну. — Вы ходите по грани! Вас уже заказали! Только Гварет, Довэл и я стоим между вами и ними!

— Ёксель-моксель, какой трагизм, какая патетика, — ехидно отозвалась Наташа. — Да кому мы нужны, кроме вас? Подмять под себя хотите, лакомый кусочек заполучить в виде хорошо раскрученного трактира и двух девушек. Идите… в лес! А ещё лучше на ферму к драхам, там, говорят, непередаваемые ароматы.

Я напрягся. Сильно. Потому что, как опытный дознаватель, явственно слышал, что мужик не врёт. Их действительно заказали. И он действительно хочет им помочь.

Своеобразным способом, но помочь.

Я поднял голову, увидел открытое окно на втором этаже. Нет, в этом состоянии точно не залезу. А его бы хорошенько прижать, допросить…

— Мы выплатим вам всю сумму мнимой задолженности, но к оговоренному ранее сроку, — продолжила Наташа. — А вообще, стыдно так себя вести! Воспользоваться смертью Порута и нашим тяжёлым положением – это как вообще могло прийти к вам в голову? Хотя, чего это я, вы же с Гваретом родственники, а рука руку моет.