Большинство руководителей регионов положительно отнеслись к предлагаемым новациям. Можно было тешить себя мыслью, что тех, кто против, – меньшинство. Увы, это было очень авторитетное меньшинство. Самое грустное, что среди руководителей регионов, права которых я собирался ущемить, были люди, с которыми у меня сложились добрые, взаимно уважительные отношения: Р. Аушев, А. Дзасохов, В. Коков, Н. Меркушкин, Э. Россель, М. Шаймиев… После объявления моих «деклараций» градус наших отношений с некоторыми сначала чуть понизился, но затем пришел в норму. За что им низкий поклон.

В период своего утверждения Государственной думой на посту председателя правительства С. Кириенко как-то обронил: его правительство будет антикризисным, сосредоточится на конкретных делах, а политикой заниматься не будет…

Этот сюжет не остался незамеченным. В начале июля 1998 года одновременно в нескольких СМИ появились аналитические статьи, посвященные вопросам российской национальной политики. Как минимум в трех говорилось о том, что если правительство С. Кириенко не политическое, а техническое (экономическое), то важнейшее для России политическое направление – национальное – должно быть передано из правительства (министерства) в администрацию президента. С профессионально-экономической, «цеховой» точки зрения у меня такое предложение аллергии не вызывало – объема работ по программам развития регионов, бюджетному федерализму, отношениям Центра и регионов у министерства и меня было хоть отбавляй. Но как политик, член правительства, уже вошедший «в тему», я отнесся к этой идее резко отрицательно. Я сделал подборку этих публикаций, подготовил записку на полторы страницы, которая показывала ошибочность этой затеи, и прокомментировал все это моему куратору по правительству вице-премьеру Виктору Христенко.

Виктор Борисович полностью со мной согласился, «не отходя от кассы» связался с заместителем главы администрации президента В. Путиным и попросил его встретиться со мной. В тот же день (15 или 16 июля) эта встреча состоялась.

Суть моего доклада сводилась к тому, что в системе федеративных отношений накопились серьезнейшие проблемы: губернаторская «вольница», несоответствие регионального законодательства федеральному, фактическое подчинение федеральных структур в регионах местным властям, правовая неопределенность во взаимоотношениях субъект Федерации – муниципалитет. Во многих регионах эти проблемы усугубляются этническими, зачастую сознательно.

Вывод: выдергивать лишь один объект (этнический) из единой системы федеративных отношений, дробить единую структуру управления и координации – принципиально не верно.

И, наконец, последнее: если Сапиро по своему политическому весу на решение этих задач не тянет – меняйте Сапиро на более «тяжелого». Но структура должна быть единой и она должна быть в составе правительства.

В. Путин выслушал меня, не перебивая, затем задал несколько уточняющих вопросов. У меня даже мелькнуло подозрение, что я его не убедил.

Правда, его заключительные слова внушали оптимизм: «С понедельника я на неделю ухожу в отпуск. Сразу же после моего возвращения давайте встретимся и обсудим дальнейшие действия».

Насколько я понимаю, отпуск ему догулять не удалось: 25 июля был опубликован Указ Президента о назначении его директором ФСБ.

30 июля я получил ответ В. Путина на мое поздравление с его новым назначением. В нем есть такая строчка:

«Уверен в нашем плодотворном сотрудничестве на благо России».

К моему великому сожалению, следующей встречи и «нашего сотрудничества» не случилось.