Идея, кстати, не была оригинальной: ее за несколько лет до этого озвучивал В. Жириновский. Я же рассматривал ее прежде всего с экономических позиций и предлагал схему плавного, без суеты, перехода от разговоров к делу.

Я, конечно, понимал, что статья не вызовет восторга у руководителей республик и автономий, представителей национальных элит, но как государственник был убежден в правильности своих предложений. Знал, что мои взгляды разделяет большинство руководителей не «национальных» регионов и федеральных структур.

А что касается потенциального недовольства очень влиятельных политических фигур, то какой спрос с одного из двух тысяч депутатов региональных парламентов?

Статья была направлена в «Российскую газету», более месяца ждала своего часа и была опубликована через неделю после моего назначения министром региональной и национальной политики.

Вышла она не за подписью министра, но написал ее – министр!

Не прошло и недели, как 16 руководителей субъектов Федерации, в том числе мои друзья из Коми-Пермяцкого округа Н. Полуянов и И. Четин, подписали «телегу» президенту Борису Ельцину о том, что министр Сапиро ведет себя неправильно. Я на них не в обиде: дружба дружбой, а служба службой.

Вообще-то, эти и ряд других, не менее конфликтных тем, связанных с федеративным устройством страны, я не собирался умалчивать. Правда, собирался я это делать не так резко. Статья досрочно выпустила джинна из бутылки. С «карьерной» точки зрения она сыграла отрицательную роль – я потерял часть своих сторонников, дал повод сыграть на этом недругам. Да и президенту и премьеру я доставил лишнюю (а, главное, не ко времени) головную боль. В то же время и тогда, и, тем более, с позиций сегодняшнего дня я не жалею об этих и ряде других резких «телодвижениях»[28].

Еще одной политической «священной коровой» России 1990-х годов были договоры о разграничении полномочий между федеральным центром и субъектами Федерации. Первые такие договоры (соглашения) появились в условиях противостояния России и Союза и играли на руку сторонникам российского суверенитета. Первопроходцы договорного процесса – Республики Татарстан, Башкортостан, Якутия – под это дело отвоевали для себя не мало эксклюзивных прав: налоговых льгот, использования природных ресурсов. Пользуясь статусом «родины вождя», кое-что сумели отстоять для себя свердловчане. А как же остальные субъекты Федерации? Сначала де-факто действовало правило: кто не успел – тот опоздал.

Затем была принята Конституция Российской Федерации, провозгласившая равенство всех ее субъектов. Регионы (и мы, пермяки, в том числе) стали требовать допуска в «клуб договорников». У федерального центра было несколько вариантов выхода из сложившейся ситуации. Или заключить подобные договоры со всеми желающими, или сделать то же самое, но «новеньких» наделить сильно урезанными правами (на всех всего не хватит). Можно было пересмотреть имеющиеся договоры, обеспечив равенство полномочий всех субъектов или вообще отменить договорную систему.

Я предложил следующий план выхода из сложившейся ситуации. Министерство должно было провести анализ эффективности выполнения всех заключенных договоров – с точки зрения регионов и федерального центра. На основе этого анализа провести аргументированную корректировку заключенных договоров, направленную на выравнивание прав регионов путем подтягивания аутсайдеров к лидерам. Следующий этап – подготовка федерального закона, с принятием которого резко уменьшилось бы число подобных договоров. Остаться должны были только те, которые бы учитывали объективную специфику региона (анклав, приграничный, труднодоступный и т. п.).