Учу, учу, а перед глазами ты!

И много прочих дел ещё

Мне надлежит постичь,

А мысли заняты одной тобой.

Я… я помню вздохи все твои…

С утра вот дуло пушки прочищая,

Изучая дело ратное,

Нас вижу: как хорошо нам было…

И вот минута отдыха, и вот я пред тобою,

Чтоб о любви своей тебе твердить.

Не понимаю, как я раньше без тебя мог жить?

Офелия ближе придвигается к Гамлету и глубоко вглядывается ему в глаза.

Офелия

– Скажи же, Гамлет,

Скажи мне откровенно,

Чтоб не томили меня мысли,

Чтоб успокоилась моя душа,

После того, что было…

Теперь тебе невеста я?

Гамлету как-то сразу поплохело. Во рту от чего-то пересохло. Он не был готов к такому повороту дела. Просто ему молодому, здоровому кобелю хотелось брать и дарить любовь, об обязательствах он и не задумывался. Никакие слова не приходили ему на ум. Он не знал, что говорить!!! Наконец он стал, постепенно приходить в себя. А Офелия продолжала твёрдо, вопросительным взглядом, смотреть ему в глаза. Слова застревали у Гамлета в горле. И вот наконец он выдавил из себя:

Гамлет

– Офе… хм, хм… Офелия,

Да, кстати, а как здоровье у Лаэрта?

Ну, после этого? Вчерашнего случая?

Когда на спор он полбарашка скушал?

Надеюсь я, ему уже получше?

Офелия

(раздражённо)

– Ах, Гамлет, Гамлет! В своём ли ты уме?

Как такое в голову могло придти тебе?

Гамлет

(оправдываясь)

– Так он же сам сказал, что голоден!

И так ему поесть приспичило.

Что он барашка даже бы осилил!

Ну, я и предложил ему пари,

А он возьми да согласись.

Я думал также, как и он,

Что чревом он силён,

А он на полпути с дистанции свалил. Заныл,

Что боле не хватает ему сил.

Вот так он и… проиграл пари.

Да, к стати, барашка я-то оплатил.

Офелия

(с грустью)

– Всю ночь он мучился кишками.

Стонал от боли, плакал.

С горшка не слазил.

Так его мне было жалко.

Сознание терял, когда же приходил в себя,

То проклинал барашка и тебя.

Ну, а потом уж Йозеф накачал его касторкой.

Менгеле, наш эскулап придворный.

И вроде бы ему стало лучше.

Ещё он очень много пукал,

Прям, как из пушки!

К утру он, выбившись видать из сил, заснул.

Чашу горя он до дна испил свою…

Мы с отцом всю ночь не спали –

Очень потерять его боялись.

А на что хоть спорили?

На что-то стоящее?

Гамлет

– А это? Цыганку Эсмеральду знаешь,

Что всем на площади гадает?

Так вот, если проиграет,

Её обязан он будет соблазнить,

Ну и в альков свой затащить!

Офелия

(в ужасе)

– Эсмеральду? Она ж святая!

Ей пади в обед сто лет!

Вы что в компании своей

С ума там посходили все?

Гамлет

(оправдываясь)

– Так он же сам под это дело подписался!

Я его не уговаривал.

Видать, очень захотелось ему на халяву,

Покушать молодой баранинки!

Так он просил ещё бургундского к барашку!

Мол: «К мясу, полагается».

Стал уговаривать меня. Так-то.

Но я сказал ему: «Я против,

Бургундское в пари не входит», –

Как будто в зеркало смотрел…

Офелия

– И всё же, Гамлет, мне ответь,

Что теперь будет с нами?

Гамлет

– Офелия, не молоды ли мы для брака?

Прям неожиданно всё это как-то…

Да и меня совсем не знаешь ты!

Порою, я и сам себя не узнаю.

Вдруг, как отмачу что ни будь такое!

Такое… Словом, я думаю:

И так всё хорошо у нас с тобою.

Чего же боле?

Нёс Гамлет какую-то чушь, уходя от прямого ответа. Гамлет не знает что и говорить дальше, как ему достойно, сохранив лицо, выйти из этой ситуации. И, о счастье! В дверь раздался спасительный твёрдый стук, три раза. Гамлет машинально отодвинулся от Офелии на почтительное расстояние. Офелия же, собравшись, твёрдым голосом произнесла: «Войдите».

Дверь отворилась, и на пороге появился дворецкий. Поклонившись, он обратился к Гамлету:

Дворецкий

– Принц Гамлет, спешу вам доложить,

Что вас разыскивает пьяный вдрызг.

Ваш брат Отелло. Такое вот дело.