Загорал всегда на одном месте. Рядом загорали два мужчины, и они пригласили в свою компанию. Один был полковником, служил в Германии, а брат его работал в министерстве финансов. Полковник был плотный, спортивный, а работник министерства худой, бледный. Полковник над ним подшучивал, говорил, финансы страны такие же бледные, как ты, но я тебя здесь откормлю. Я не думал, что работники министерства тоже испытывают материальные трудности. Мы играли в карты, шахматы, и они интересо-вались сельской жизнью и очень внимательно меня слушали. Полковник много рассказывал про Германию. Угощали меня разными фруктами.

С Катей я ходил на базар. Я нес Валю, а она делала покупки. Там я увидел такое разнообразие фруктов и овощей! Многие фрукты и овощи я до этого времени не видел. Катя готовила очень разнообразные кушанья, такие, как кабачки, фаршированный перец, который у нас не готовят. Она относилась ко мне очень заботливо. Они относились ко мне одинаково, как буд-то были мой брат и сестра. Там я почувствовал, что ещё есть у меня одна семья, а я, как член этой семьи. Николай возил меня в часть. Познакомил с воинской службой. Один раз взял меня к кому-то в гости. Был ужин с выпивкой. Там я оконфузился, во время чоканья в руке не удержал рюмку и уронил на стол. Но все отнеслись к этому поступку доброжелательно.

В это время в Евпатории гастролировал московской Большой театр. Я внимательно посмотрел репертуар и выбрал оперу «Евгений Онегин», как более знакомое произведение. Там со мной познакомилась девочка. Она узнала откуда я приехал, и взяла надо мной шефство. Она мне всё объясняла, рассказывала много про театр. С ней слушали оперу: «Чио-чио-сан», смотрели балет «Лебединое озеро». Она отдыхала в санатории, и стала меня приглашать в санаторий вечером на танцы, но Катя мне запретила с девочками близко знакомиться и вечером ходить на танцы, и я отказался. Она больше со мной не встречалась.

Надо было покупать обратно билет, но это оказалось не так просто. Я пятнадцать суток ходил на перекличку и только на двадцатое августа взял билет.

Мне очень понравилось празднование Дня Военно-морского флота. Проплывали огромные красивые корабли. Весь вечер всё море горело огнями. Впервые я видел настоящий фейерверк.

Надо было ехать домой. Началось самое трудное. Я понимал, что не так просто меня в городе содержать в течение полутора месяцев. Но ещё захотели меня одеть.

Николай на своего материала, который ему дают, сшил мне брюки. Повел в мастерскую, меня там обмерили, и ещё ходил на примерку. Купил мне туфли и сорочку. Наверно, им потом было трудно поправлять свое материальное положение, но это была семья родного брата, которая всегда готова прийти на помощь даже в ущерб себе. Обратно у меня тоже был багаж, что вёз, не помню, но это уже были нетяжелые сумки.

Перед выездом я заболел ангиной. Катя меня подлечила, и я поехал. Но в Запорожье я не мог закомпостировать билет на поезд «Одесса Ростов». Не было мест. Просидел трое суток, и у меня опять заболело горло, поднялась температура. Там сидели тысячи людей. Запомнился один мужчина, до войны был преподавателем истории, но уже в конце войны был контужен и ли-шился памяти. Находился в психбольнице, но на лето его отпускали побыть на воле. Он жил на вокзалах, читал лекции по древней истории. Что было до войны, помнил, вставал на скамейки и читал лекцию про Александра Македонского. Ему много давали денег, особенно военные. Говорил, что он был полковником. Потом он покупал водку, напивался и здесь же спал.