В лагере их смешали с уголовниками, ворами в законе, которые не работали. Они полити-ческих обкрадывали. Пайки давали утром на весь день. Заключенные поделили сундучки, каждый себе, и там закрывали пайки на замок. Но уголовники замки срывали и пайки забирали.

Однажды отцу с племянником пришла посылка. Они её спрятали в сундучок и ушли на работу. Вечером приходят и видят, уголовники сидят на их сундучках, едят их харчи и играют в карты. Племянник был ещё молодой, ему было 27 лет, ростом около двух метров, крепкого телосложения. Он их схватил за шиворот и лицом ударил о кровать. Они выхватили ножи и бросились на него. Он выскочил из барака, схватил рядом стоящую оглоблю и восьмерым перебил позвоночник. Начальник режима сказал ему: «Тебе здесь оставаться нельзя. Они тебя зарежут». И племянника отправили в Воркуту добывать уголь.

Когда началась война, они рельсы разбирали, строили заводы. Отец строил литейный завод в г.Сковородино Читинской области. На нем он проработал литейщиком до освобождения. Они лили мины в кокиль. Работали круглосуточно: кто падал от усталости, ставили другого, а обессиливший здесь же и отдыхал.

А безграмотная женщина в тридцатилетнем возрасте, жена «врага народа», осталась с пятью детьми. Никакой помощи ни от кого не могло быть. Напуганные люди могли только посочувствовать. Что делать? Как жить?

Детей надо кормить, одевать. На эти вопросы она ответила упорным трудом. Она работала день и ночь. Днем в колхозе, ночью дома. Четверо ходили в школу. Близкие люди уговаривали её некоторых детей отдать им. Официально помогать они боялись, а взять на воспитание могли. но она отказалась отдавать. Права ли

она? Дети лишились детства. Игрушек никогда никаких не было. Зимой я из глины лепил целые табуны лошадей и обжигал их в печке. Лепил собак, овец, коров, но лучше всего у меня получались лошади.

Летом и держал в огороде целый зоопарк. Были у меня разные птенцы, я их кормил червячками. Были зайчата. Один не убегал из огорода до поздней осени. Был орленок. Он вырос такой большой, что сам со мной

ходил добывать пищу. А питался, в основном, ящерицами. Иногда сам через огород шел в поле и возвращался. Когда выросли крылья, улетел. Очень мне хотелось иметь коньки, но, увы, их купить не представлялось возможным, такое финансовое положение. Поэтому я где-то достал большие ржавые коньки-дутыши. Приспособил их на свои большие валенки и кое-как катался. Санки у нас были, на них вывозили навоз из сарая. Но у них были полозья из сосны. Они плохо скользили. А у всех ребят были полозья санок из дуба. Так я достал спинки старой кровати. Изогнутую часть отрубил и подбил полозья. И они скользили лучше дубовых.

Дети рано стали взрослыми. Летом старшие братья помогали маме на работе. Она поливала плантацию, а они гоняли верблюда, который крутил колесо для по-дачи воды на плантацию. Я это помню, так как часто катался на этом колесе и там мне однажды придавило ногу. Коля домой меня нес на руках. Когда братья под-росли, стали работать пастухами лошадей. Сёстры работали на огороде. Они обрабатывали не только свой огород, но нанимались обрабатывать огород соседям за плату. Огород у нас был большой, целый гектар. Там росли: лук, помидоры, огурцы, капуста, морковь, свекла, сеяли кукурузу, фасоль, горох. Но особенно хорошие росли у нас дыни, арбузы и кабаки. Больше всего нам помогали зимой кабаки. Они росли большие и очень много. На зиму мы их прятали внутри скирды сена. Ими питались мы, теми, которые были послаще и вкусне. Похуже отдавали корове, курам, свинье. Чтобы всё это кормить зимой, надо ле том заготовить для них пищу.