Каждый конец месяца все они домой приходили с папками и счётами. Раздвигали наш стол, и кругом садились делать месячные отчеты. Мама смотрела на них и говорила, что не дом, а колхозная контора. Мы с ней были домохозяйками. Она готовила еду, а я ей помогал и, как всегда, ухаживал за скотом. У нас имелись корова, десятка два овец, куры, гуси, свинья.

Во время уборки урожая нас всех, мальчиков, привлекали к работе. Мы на волах отвозили зерно от комбайна на ток. Около комбайна кто-то был из взрослых, и он подводил волов с коробом к комбайну, а мы держали хобот, из которого текло зерно. Движение волов и комбайна должно быть синхронным, иначе зерно сыпалось на стерню. На ток мы ехали сами.

да волы и так знали дорогу. На току женщины разгружали зерно, и опять надо было гнать волов к комбайну. Работали почти сутки, если была хорошая погода.

Только на рассвете комбайны останавливали на техобелуживание, мы ложились спать здесь же, в поле. Отдыхали лишь тогда, когда шел дождь. Кормили нас очень хорошо. На первое всегда был борщ со свежей капустой, на второе мясное блюдо, ведь уборка урожая была главная борьба за благополучие колхоза, хотя самый большой доход давала шерсть.

Когда мы были маленькими, то не обращали внимание на наше жилище, но когда повзрослели, то сразу стал заметен его жалкий вид.

При входе сразу опускаешься на полметра вниз. Входишь в темный коридор, длинный, три метра, и шириной два метра (назывался «сени»). Через дверь первая комната, вернее, кухня, 4 на 3 метра. Справа окно с видом на улицу, слева окно с видом во двор. В правом углу стояла кровать родителей, около неё шкаф для посуды. Четверть комнаты занимала печка с закрытой лежанкой и плитой для приготовления пищи. Слева около окна стоял стол, на котором готовили еду и ели. Около него две длинные скамейки.

Во второй комнате, такой же площади, находились открытая лежанка и продолжение печки. Два окна выходили на улицу и одно окно во двор. Между окнами, выходящими на улицу, стоял стол. Этот стол был лучшей нашей мебелью. Он раздвигался и становился почти на всю комнату. Справа в углу и слева, сразу за дверью, стояли кровати. В левом углу висела икона. Возле неё, снизу, стояли цветы. Всё я не помню, но помню был фикус высотой до потолка и роза, которая цвела красивыми цветами. На окне стоял перец с маленькими красными плодами. В летнее время цветы по субботам выносили на улицу и мыли, и ещё выносили, когда шел дождь. В зимнее время цветы ставили в железное корыто и мыли каждый листочек. Эту работу выполняли сёстры.

Посредине комнаты стояли два столба, подпиравшие потолок. В комнате не было ни шкафов, ни шифоньеров, ни стульев. Вся одежда висела на столбах.

Стены и потолок два раза в год белили, а пол был земляной и каждую субботу смазывали его глиной. Для побелки стен использовали слюду, которую собирали в оврагах, в глинистом грунте. Хорошо её мыли в воде, потом обжигали. Она становилась белой и рассыпчатой. Растворяли её в воде и полученной эмульсией щеткой белили. Для смазывания пола брали глину, растворяли в воде и смешивали с конским пометом, чтобы не трескалась. Каждую осень наружные стены и крышу обмазывали глиной с соломой. Для приготовления обмазки рыли круглую яму глубиной около метра. Засыпали в неё глину. заливали водой. Перемешивали ногами, постепенно добавляя солому, чтобы она равномерно перемешалась с соломой. Когда обмазка высыхали стены белили.

В летнее время в доме печку не топили. Для приготовления пищи во дворе имели летнюю печку. Для топки печки, в основном, использовались кизеки. Они приготавливались из навоза, который зимой вывозился из-под скота, он собирался большой кучей. Летом перемешивался с водой, разравнивался слоем толщиной 20 см. Всё лето он высыхал. Осенью резался на кирпичики и складировался в сарае, чтобы не намок. Самые лучшие кизеки были из овечьего навоза. Ранней осенью и весной топили соломой. Во время войны домашнего скота было мало, кизеков не из чего было приготавливать, поэтому топили, в основном, кураем (перекати-поле). Его осенью заготовляли целые скирды.