Однако, понимая ответ и не желая его признавать, Хестод тяжело выдохнул и надел на себя робу. Расправив ее на себе, он затянул пояс потуже и взял в руки посох. Повернув череп к себе, некромант задумчиво всмотрелся в пустые, лишь слегка освещенные фиолетовым пламенем, глазницы своего молчаливого собеседника.

– Такова цена, – решительно заметил некромант, – Но что же теперь делать нам, если наша задача выполнена….

В этот момент в дверь его комнаты постучали. Хестод отложил посох и перевел взгляд на Анарис, медленным шагом зашедшую к нему. Он слегка улыбнулся, стараясь скрыть от дочери свою грусть, и ласково обнял её. Однако Анарис, едва взглянув на него, поняла все без лишних слов.

– Ты не спишь уже который день, отец…

Старый некромант устало кивнул и указал ей на свободный стул у зеркала. И, как только она заняла его, он сел на кровать и медленно начал:

– После нашей победы над Марво я видел всего один сон, – он помедлил, подбирая нужные слова, – Тот самый ход, запечатанный богиней… А мы бьёмся над ним с момента нашего прихода сюда…

– И когда-нибудь он все равно откроется, отец, – резонно заметила Анарис, – Но нам важно, чтобы за ним было хоть что-то стоящее твоего внимания…

Хестод тяжело вздохнул.

– Мне нужно найти того, кто сможет его открыть, – решительно заметил он, – Силы моих некромантов на исходе, но и медлить нам тоже нельзя.

Поймав вопросительный взгляд Анарис, он напомнил ей о сне – и его маленький рассказ, лишенный особых подробностей, заставил его вновь пережить те неприятные ощущения, от которых он очень сильно хотел избавиться.

– Надо расспросить жителей Кадхи, – произнесла Анарис, когда ее отец завершил свой рассказ, – А тем временем у меня есть к тебе просьба…

Хестод внимательно взглянул на нее и легким кивком попросил ее продолжать. Анарис несколько замялась, но, собравшись с духом, уверенно произнесла:

– Я хочу отправиться к Гелару. Помочь ему…

– Ты никогда не любила оставаться у кого-то в долгу, – с легкой усмешкой заметил ее отец и, похрустев костяшками тонких пальцев, прибавил, – Но ты уже давно взрослая девочка. Ты сама все понимаешь…

Анарис кивнула и опустила взгляд. Он приобнял ее и, сдержав подступавшие слезы, тихо прибавил:

– Будь осторожна. И, чтобы не случилось, не давай себя обидеть…

Девушка с горькой улыбкой взглянула на него, и Хестод увидел в ее глазах молчаливое согласие. Он подбадривающе улыбнулся, и Анарис почувствовала некоторое облегчение на душе. Осторожно поднявшись, она поспешила покинуть покои отца, и Хестод, задумчиво взглянув на свой посох, с досадой прошептал:

– До чего же тяжело отпускать то, что любишь…

Через несколько минут, восстановив душевное спокойствие, Хестод вышел из дворца. Свежий воздух определенно пошел ему на пользу – и он, прислушавшись к совету Анарис, шел по улицам древнего города и с интересом смотрел по сторонам, подмечая последствия первых дней своего правления.

Жизнь в Кадхе постепенно перестала напоминать гнетущий кошмар – все больше жителей выходило на улицы города и спешили на рынок или на простую прогулку. Провожая их взглядом, некромант невольно поймал себя на мысли, что система патрулей, навязанная жителям самой Марво, изжила себя – довлевший над ними страх исчез, а сам народ Кадхи сплотился, как никогда раньше.

Но вскоре он остановился у нужного дома и, осторожно поднявшись на крыльцо, отрывисто постучал в дверь. Ожидание ответа несколько затянулось, и Хестод заметно занервничал, но вскоре дверь приоткрылась, и он увидел своего старого знакомого.

– Здравствуй, Урц, – уверенно произнес он, – Столько лет прошло…