– Да ты вообще ублюдок! Неужели все двери на корабле заперты?!

– Попрошу вас быть немного терпеливей.

– Если ты меня сейчас же не выпустишь – я разобью тебя к чертям собачьим! – пригрозил он пальцем.

– Сомневаюсь, что у вас получится, – прозвучало это как угроза.

– Чего? – он застыл от удивления. – Чего ты сейчас сказал…?

Ответа Каллидус не дал. Дверь открылась. Парень с подозрением смотрел в камеру и осторожно подошёл к выходу, а затем резко перебежал в коридор. Ему стало не по себе, и он помчался на мостик, где находилась одна Кира. Она продолжала пристально наблюдать за станцией.

– Кира! Кира, послушай! Каллидус чё-то немного не в себе… – впопыхах произнёс он. – Он только что… – застыл он, обдумывая всё.

– Что? – с волнением смотрела она на него.

– Это… не знаю даже как объяснить, но он будто нарочно запер меня в водохранилище… – сглотнул он ком в горле. – Говорил, что какие-то неполадки, но у меня вдруг ещё часы отрубились и…

– У меня тоже. Возможно, Каллидус пытается наладить связь после обновления. С тобой всё в порядке? – обеспокоилась она.

– Нет… Это… Я… – кряхтел он.

– Вов, день у нас не задался… – понимающе поглядела она. – Успокойся и передохни немного. Каллидусу нужно время, чтобы перенастроиться.

Позади Киры, на маленьком дисплее, появился Каллидус, и парень молча покинул мостик. Кира взволновалась от его странного поведения, но её главной задачей оставалась слежка за станцией.

Владимир встал перед одной из камер в коридоре и задумался, что, по сути, всё могло начаться с Кирилла, и он решил наведаться к нему.

В столовой Джон и Богдан попивали кофе за одним столом и весело разговаривали. Джон рассказывал, как однажды он впервые посетил Землю. Тогда он почувствовал страх перед московским мегаполисом и хотел поскорее вернуться на Клинтон, однако с каждым днём пребывания ему всё больше начинало нравиться там. Он ездил на экскурсии, обедал в самых дорогих ресторанах мира и видел, насколько стремительно продолжает развиваться город. Несмотря на то, что Россия и Америка раньше были далеки от тесного дружеского сотрудничества, они вместе с Китаем и Европой образовали гигантскую коалицию и возвели на африканских землях знаменитую станцию космических путешествий «Мир». Всё это удалось реализовать благодаря одному влиятельному человеку – Алану Каско, которому, к слову, в этом году исполняется девяносто лет.

Ближе к истории Джона. На следующей неделе после прибытия на Землю он отправился в Нью-Йорк, где его встретили родственники, с которыми он давно хотел повидаться. Но его ожидания не оправдались. Тётя и дядя оказались крайне невежливы и чересчур высокомерны. Задавали ему не самые удобные вопросы и едва ли не поливали грязью за любое слово о Клинтоне. После торжественного ужина он написал им записку, где в конце оставил въевшуюся ему в голову фразу: «Я хоть и американец, но буду говорить по-русски и уходить по-английски!». После этого визиток к нему на почту больше не поступало.

– А ты неплох, чертила! – воскликнул Богдан. – Не думал, что ты такой весельчак! – похохотал он.

– Ох, ты, наверное, многого обо мне не знаешь… – скромничал Джон, наливая себе кипяток. – Да ну ладно! Чего мы только обо мне?! Давай, расскажи о себе!

– Ай! – махнул он рукой. – Рассказывать-то толком нечего.

– Давай, хоть что-то! – подбодрил его Джон. – Не уж-то у такого здоровяка, как ты, не о чем рассказать?

– Ну ладно, уговорил… – поставил он кружку на стол.

Родом он был из Польши и говорил на двух языках, как и Джон. В его окружении было не так много людей, готовых поддержать его в трудную минуту. Со временем он всё больше отстранялся ото всех и после смерти родителей решил переехать на престижную станцию на орбите Юпитера. Там мужчина устроился помощником повара в лучшей кухне мира в надежде на то, что заработок и карьерный рост там не сравнятся ни с какими другими в солнечной системе.