Ну вот, здорово живешь! Что мне теперь – всю историю своих поисков «необыкновенного и при этом прекрасного» ей поведать? Или честно признаться, что под этим лозунгом просто решил разбавить невыносимую скуку пятничного вечера? Совершенно не зная, что отвечать, я счел за лучшее укрылся за маской глубокомысленной задумчивости.

– Ну, как тебе это объяснить, – наконец начал я, помолчав количество времени, уместное для такого трудного вопроса.

– Не надо ничего объяснять, – внезапно шепнула она и как-то совершенно незаметно перепорхнула из своего кресла мне на колени, обвив руками мою шею. – Что я глупости спрашиваю? Как можно объяснить внезапное желание, порыв, движение души?

Она импульсивно притянула мою голову к свой такой близкой под тонкой тканью груди, но тут же отпустила, отстранилась на длину вытянутых рук.

– Ты знаешь, ты тоже мне очень нравишься! – сказала она, заглядывая мне в глаза.

Я поймал себя на мысли, что не очень понял причино-следственную связь между моей попыткой ответить на вопрос и этим ее заявлением, но на самом деле рассуждать и умничать не очень хотелось, потому что слышать такие слова из ее уст почему-то было очень, очень приятно. От нее исходил одуряющий запах чистого тела в смеси с очень тонким и возбуждающим ароматом незнакомого мне парфюма. У меня в штанах началось активное движение. Да вот они, настоящие, истинные желания, а все эти идеалы, необычности и прочие тра-ля-ля ни при чем! Я попытался поцеловать ее, она подставила мне щеку.

– Я обожаю целоваться, – пробормотал я, ища губами ее рот. – Или ты принципиально не целуешься при первой встрече?

– Да, конечно, для того, чтоб целоваться, мы еще недостаточно знакомы, – прошептала, закрывая глаза, Талия. – Но не лишать же себя из-за этого удовольствия!

И я утонул в ее губах. Я очень люблю целоваться. Мне много раз говорили, что я хорошо целуюсь, и я очень ценю это умение у партнерши. Хорошо целующаяся женщина доводит меня до состояния полной боеготовности задолго до начала собственно постельной части встречи. Талия целовалась превосходно. Ее мягкие губы и податливый язык когда надо следовали за моими губами и языком, порой же сами как будто полностью заполняли весь мой рот и вовсю хозяйничали там, безошибочно определяя самые чувствительные области. Это было восхитительно! Вообще-то, я не очень люблю все эти прелюдии, предпочитая побыстрее переходить собственно к делу, но сейчас мне было жаль, что поцелуй не может длиться бесконечно. А тем временем в недрах ширинки у меня давно уже бушевал пожар, и в тот самый момент, когда я начал всерьез опасаться, что ткань не выдержит напора рвущейся наружу плоти, Талия соскользнула на пол и зазвенела пряжкой моего брючного ремня. Мысленно поздравив себя с тем, что предусмотрительно принял в офисе душ, я затаил дыхание. Ее волосы защекотали меня по животу, и через мгновение мне стало не до размышлений.

Я откинулся на спинку и закрыл глаза. С первых секунд я понял, что если по поцелуям в школе сексуальных искусств Талии можно было ставить пять с плюсом, то ее оральные импровизации заслуживал шестерки. Максимум через три минуты меня закачало на волнах нирваны и я, испытав едва ли не самые сильные ощущения подобного рода в жизни, застыл, как сидячая статуя фараона, стиснув зубы и вцепившись пальцами за неимением посохов и прочих атрибутов фараоновой власти в подлокотники кресла.

Какое-то время я просто не мог открыть глаза и разжать стиснутые зубы, но наконец отпустило, перестали плавать разноцветные круги перед глазами, и я вернулся. Талия сидела передо мной на корточках, подперев подбородок скрещенными у меня на коленях руками и смотрела меня. Улыбнулась и просто спросила: «Тебе хорошо?» Я уже раскрыл рот, чтобы произнести какую-нибудь типа «безумно!», но не стал, вернее – не смог, а просто кивнул в ответ. Талия упруго встала, потянулась и направилась к софе, на ходу расстегивая заколку и вороша рассыпавшиеся по плечам свои удивительные золоторусые волосы. Оглянулась на меня через плечо: