– Да, конечно, – я подняла и подала ему книжку. – А у тебя есть? – Мир на секунду исчез и снова вытянул голову, протягивая мне небольшую книгу в мягкой обложке. Я кивнула в знак благодарности.

– Слушай, а на каком ты курсе учишься? – спросила я, заметив, что Мир не отвернулся. И поймала взгляд Лоры, перешёптывающейся с подругой.

– Сейчас буду на первом. Я год учился на подготовительных курсах, мои родители универсалы. Ты скоро сама многое узнаешь, уже послезавтра первый день учёбы, а завтра утром мы приедем, и ты сможешь приобрести инструмент. Примерно уже знаешь, какой хочешь?

– Виолончель, – ответила я, и Лис усмехнулся. Я раздражённо повернула к нему голову. – Что смешного? – Мир тоже повернул голову к Лису.

– Ничего, – он окинул нас презрительным взглядом и снова уткнулся в планшет. Мир отвернулся, и я начала читать, а через минуту со стороны окна, между стеной и креслом, увидела руку Мира, протягивающую мне записку. Лис был погружён в рассказ и слушал музыку. Я выхватила записку из руки Мира.

«Ты ему нравишься, Лису Вольфу», – гласил корявый почерк. На обороте я написала: «Он меня ненавидит», – места на записке больше не оставалось. Ещё через минуту Мир дал мне новую: «Он почти никогда ни с кем не разговаривал, кроме тебя. И тем более, не танцевал». Я долго думала, что ответить. Сумела нацарапать: «Мир, я уверена, что это ничего не значит. Мы друг другу не нравимся вообще. По крайней мере, мне он – точно. Самовлюблённый и вспыльчивый эгоист, который ничего никогда не объясняет… Мы друг другу не подходим», – ничего уже не помещалось, но я кое-как втиснула ещё предложение: «А ты в курсе, что нравишься Лоре?» Мир не отвечал минут пять, и я уже подумала, что новой записки не будет, но он ответил: «Да, я знаю, что нравлюсь Лоре, это уже давно. Но она не для меня. И не говори ей, пожалуйста. Пусть надеется, если ей так нравится. А насчёт Лиса я бы на твоём месте подумал». «Ладно, Лоре я не скажу, хоть мне и кажется, что это подло. А насчёт Лиса и думать нечего».

Больше писем не было. Лис ко мне даже не поворачивался, только косо поглядывал на мою тетрадь с рассказами. Наверное, хотел прочитать.

Я подзывала к себе ворона и глядела в окно, представляя, каким окажется Аристел и поглаживая его смоляную голову. Может, академия окажется совсем обычной – как общеобразовательная школа. Какое-нибудь кирпичное здание, окружённое забором, находящееся где-нибудь недалеко от центра города… Осло? А может быть, Аристел окажется огромным замком с тысячью тайных проходов, ловушками, которые придётся обходить и запоминать… Какие там будут учителя? Будут ли они такие же обаятельные и современные, как профессор Ровенбах? Или, может, они будут похожи на мою классную руководительницу – мисс Кроквиш, строгую и непонимающую, требующую зубрёжки и постоянно задающую миллионы страниц домашней работы? А смогу ли я найти друзей? Как мне сообщить Дине, моей подруге из школы, что я нахожусь за несколько тысяч километров от неё, и буду здесь ещё долго? Пока нормально общается со мной только Мир… Остальные или игнорируют, или смеются надо мной, или раздражаются и косо смотрят.

За этот день мы останавливались три раза, минут на тридцать, лишь на закате директор позволил подольше побродить у кафе, размяться. Только мне это не было нужно, я хотела поскорее приехать в академию. Одиннадцать автобусов стояли позади нашего, так же мигая фарами, но других учеников я не видела. Как же их всё-таки много… И, если Лис говорил правду, учиться будет ещё больше.

Этот день показался мне гораздо дольше, чем вчерашний, мы не веселились у дороги на закате. Директор объяснил это как «небольшие проблемы с передвижением», и в этот раз все обратили внимание на другие автобусы, что следовали за нашим. Пассажиры нашего автобуса стали тихо перешёптываться. А какая-то девочка, что сидела почти рядом с директором, спросила его об этом.