– Дело в том, что один мой родитель слишком занят, чтобы приехать, а матери у меня нет с тех пор, как мне исполнилось пять, – твёрдо ответил он, и я услышала намёк на то, что ни в какой помощи Алиссандр не нуждается. – И я Лис, а не Алиссандр.

– Да… Я просто хотела… – я ужасно пожалела, что вообще подошла к нему. Мне-то казалось, что с ним просто никто не хочет общаться, что он оскорблённый и немного замкнутый. А оказалось всё совсем не так.

– Извините, Ива, у меня дела, – Лис бесцеремонно отошёл от меня, резко схватив с земли сумку, будто оторвав её от снега, и остановился через несколько метров, присев на одну из полуразрушенных скамеек и открыв книгу. Только сейчас я заметила, что помимо сумки у него был футляр для виолончели, и меня это заинтересовало. Ясно было, что почти все здесь (подтянулись ещё несколько человек) не первогодки, и должны знать об Аристеле. Но к кому подойти? Я сделала несколько шагов в сторону Лоры – она уже не разговаривала с матерью, только стояла, прислонившись к фонтану и разглядывая окружающих.

– Э… Лора? – тихо спросила я, протянув руку. Девушка с лёгким испугом и смущением её пожала, кивнув. – Понимаешь, я… впервые в этой Академии, вообще ничего о ней не знаю, и подумала, что, может быть, ты… могла бы мне помочь? – я старалась быть как можно доброжелательнее.

– Да, конечно, я могу рассказать тебе что-нибудь. Что тебя интересует? – она говорила с улыбкой, но мне казалось, что Лоре не терпелось от меня отделаться. Объяснения и разговор со мной уж точно не доставлял ей удовольствия.

– Ну… чем вы вообще занимаетесь в академии? – Лора смотрела куда-то за моё левое плечо, но я решила не оборачиваться.

– В основном учимся играть на инструментах. Нас учат, что и как играть, чтобы управлять стихиями, поднимать предметы – всё это и многое другое с помощью музыки. Но до этого, честно говоря, ещё далеко. Пока – история, география, травоведение, игра на инструменте и теория музыки… И так далее, и тому подобное, – рассказывала она скучающим тоном.

– О… – я приоткрыла рот. – А как вы выбираете себе инструменты?

– Это можно назвать духом предмета, хотя… Скорее его защитник и твой компаньон. У каждого инструмента они разные. И вы выберите друг друга. Я играю на скрипке, Мир – на виолончели, – она снова посмотрела за моё плечо, и я поняла, на кого она заглядывается.

– Тебе нравится Мир? – я улыбнулась, ляпнула это, не подумав. Лора строго на меня посмотрела, хмыкнув, и отошла. Я снова осталась одна.

– Итак, дорогие ученики, прошу вас пройти за мной, – раздался громогласный, будто бы усиленный в несколько раз голос Кристиана Ровенбаха. Я подошла ближе всех, встала самой первой в очереди.

– Сэр, а… как мы доберёмся? – тихо спросила я, пока все прощались и собирались.

– Поедем на автобусе, – так же тихо ответил директор. У меня перед глазами встала карта – расстояние от Глазго до ближайшей бухты.

– На автобусе?

– На автобусе мы доедем до одного из фьордов, – повторил директор и окинул взглядом всех учеников и их родителей, стоящих позади. Никого это не смутило, я вглядывалась в их лица, пытаясь заметить подвох.

– Уважаемые родители, вам придётся остаться здесь – дальше пройдут только ученики. По приезду в академию они смогут вам позвонить, я гарантирую вам безопасность, поэтому волноваться не о чем. Всего доброго! Дети, прошу за мной, – его голос правда успокаивал, а слова «Волноваться не о чем» прозвучали убедительно и утешительно. Я могла легко коснуться руки профессора Ровенбаха – шла справа от него, лишь на полшага позади. Мы вышли из парка, но куда-то, куда выйти никак не могли. Впереди – большой сад, и в самом конце живая изгородь, которая была зелёной. Сейчас зима, а изгородь зелёная… Впрочем, я уже привыкла к сюрпризам.