Другой пример приводит большой энтузиаст-исследователь каратэ и мастер-основатель школы Мацубаяси-рю Нагаминэ Сёсин в своей книге «Сущность окинавского каратэ-до», где автор ссылается на фрагмент поэмы окинавского учёного (!) Тэйдзюнсоку (другое имя- Наго Ояката, родившийся в 1663 г.):

«Неважно, сколь ты преуспел в искусстве «тэ»,

А также и в других своих научных изысканьях,

Ничто другое не будет так важно в тебе,

Как человечность в каждодневных испытаньях.»

Тоже доказательством по большому счёту трудно считать, так как не совсем понятно, что именно под этим «тэ» имелось в виду- искусство владения классическими видами оружия, как меч, копьё, лук и стрелы (что вполне могло иметь место), или же комплексная система подготовки тела и сознания к поединку, что мы имеем сейчас. Однозначно доказанным можно считать только факт использования термина применительно к ратным умениям.

К упомянутым выше «литературным» свидетельствам нужно относиться очень осторожно, не спеша делать далеко идущие выводы. К примеру, обратимся к бессмертному произведению Артура Конан-Дойла «Белый отряд», где в восьмой главе описывается сцена подготовки молодых лучников. Упражнение стояния в неподвижности длительное время с палкой в вытянутой вперёд руке может натолкнуть на мысль о существовании в средневековой Англии системы подготовки сродни китайским школам ушу, использовавшим «столбовое стояние» как основу для формирования «единого тела». Однако общеизвестно, что ничего подобного в Англии не существовало.

Другой пример – из знаменитого «Сказания о Ёсицунэ» конца XV – начала XVI веков. В главе «О том, как Усивака поклонялся богу Кибунэ» главный герой тренируется по ночам в уединённом месте, яростно рубя ветки кустов своим мечом. Зная легенды о том, как знаменитый окинавский мастер Мацумура Сокон впоследствии постигал науку Дзигэн-рю кэндзюцу, следуя правилу каждый день наносить определённое число ударов деревянным мечом по дереву, можно провести определённые параллели и усмотреть в действиях легендарного Ёсицунэ знание методов школы Дзигэн-рю, что, разумеется, совершенно не так. Поэтому принимаем факт упоминания в литературе о некоем окинавском «ти», но не опираемся на это, как на нечто весомое.

Судя по всему, уже в период первых упоминаний о «тэ» происходит знакомство рюкюсцев с китайским ушу и начинается формирование как минимум формальной базы будущего каратэ – основных комплексов ката. На следующем этапе этот процесс продолжится и будет происходить ещё более тесное взаимодействие с китайскими источниками.

В середине XVIII-го века, согласно официальным письменным источникам, на Окинаву пребывает некий китайский чиновник (военный советник) и одновременно мастер ушу под именем Кусанку. Устные предания связывают его имя с одноимённым комплексом-ката, до сих пор существующим в каратэ. Более того, имя этого мастера связывают, можно сказать, с первым окинавским специалистом тодэ – Сакугавой Канга (1782—1837 гг., по версии известного исследователя Фудзивара Рёдзо). Это весьма спорное утверждение, как и личность самого Сакугавы, по поводу которой у исследователей до сих пор нет единого мнения. В этот период предтеча каратэ уже часто обозначается как «тодэ» – «танская рука» (Тан- название одной из китайских правящих династий, эпоха, своего рода, «золотого века» в Китае). Утверждается, что мастер Сакугава пять раз ездил в Китай и обучался там премудростям местных мастеров, владел искусством палки. Из последней своей поездки он не вернулся на Родину и был похоронен в Пекине. Ходят легенды, что Сакугава был вхож в круг специалистов по Синъицюань и Багуачжан, что были популярны среди императорской охраны и чему, разумеется, нет веских доказательств.