(Усольский район, с. Поселье)[83].

Кукла, выступающая во многих ритуальных ситуациях двойником и заместителем человека, могла использоваться и во вредоносной магии: «Парень был в деревне, дружил с одной девчонкой. А ево в лес послали, а девка-то дома осталася. А там мордвинки были – девки, одна – хорошенькая девушка. Он с ей познакомился, подружился и её из лесу-то увёз домой и женился на этой мордвинке. А та девка-то, значит, она осердилася на ево и чё-то вот сделала – куклу из тряпок сделала и всю её нитками смотала и ету куклу им в колодец бросила. И ета девка-мордвинка, значит, хорошушша-баскушша была, полнушша – и как снег тает и тает, а ребят рожала, детей. Значит, тает и тает, и он её во все больницы вывозил – никаку боль не признают: здорова. Он повёз её – у нас один старичок лечил в Уинске от болей-то. Он повёз к этому старичку, а старичок уже ли старый стал, лечить-то не стал, не занялся и только сказал, только колодец, гыт, вычистите. А он работал тракторным бригадиром, Лёнька-то. Теперича вот насосы, а раньше-то не было, ну, там у трактористов чё-то было тракторно-то, он – трактор, да покачали воду-ту насосом-то каким-то, из колодца-то. И всю воду выкачали из колодца-то, и эту куклу-то на дне нашли и вынули. Да. Эту куклу-то вынули и поехали к старику-то. „Вот чё, вот чё мы нашли“. – „Сожгите скорее! На костре!“. Ну, они эту куклу сожгли, потом девка стала поправляться. А я там вот жила, и ето через дом – свадьба, опять в Медянку дочь отдают, а они свои – Лёнька-то, а я про Машу-то всё спрашивала у людей-то – „да поправляется, получше стало“. Я пришла на почеглазно-то, они тут с мордвинкой. Я поглядела, да я вовсе не узнала её, она толстушша, здоровушша – при кудрях сидит. „Я! Ешшо, – говорит, – не умертвили меня!“ Вот кака бабишша стала. Вот что люди знают!..» (Уинский район, с. Воскресенское)[84].

В хозяйственной магии также известно использование куклы: «Строится, бывает, хозяин, плохо рассчитатся за работу с плотниками. Дак плотник ткнёт безымянный палец иголкой, из чурки куколку вырежет, раскрасит её кровью-ту. В срубе, в бревне дырку провернёт и туда эту куклу запихат, и она будет ночами свистеть. Пока по его не придут снова» (Кишертский район, с. Молёбка)[85]. В данном контексте кукла выступает в качестве вместилища духа. На коми-пермяцких материалах известно, что такая кукла с течением времени становится злым духом – кикиморой[86].

Обрядовое использование антропоморфных изображений характерно для народного календаря русских Прикамья. Общераспространённым является изготовление куклы или чучела в масленичной обрядности. Календарной традиции Прикамья посвящено достаточное количество исследований[87], поэтому приведём лишь некоторые примеры. Варианты изготовления масленичного чучела не были едиными в локальных традициях. В деревне Андреевка Ординского района чучело готовили из нескольких снопов, на которые надевали одежду: «На горе делают шалаш в виде чучела из соломы, из снопов сделают; нарядят, в какую-нибудь тряпку нарядят; поджигают в двенадцать часов ночи или вечером. Всяко пели, плясали…» (Ординский район, д. Андреевка)[88]. Чучело готовили из обмолоченного снопа: «Сноп изрядишь, чучело сделаешь; надеваешь юбку на него…» (Кишертский район, с. Меча)[89]. Часто основой для чучела становились жерди, которые обматывали соломой и придавали им антропоморфный облик: «Масленка – как чучело. Две палки возьмут и вокруг соломой обматывали, голову круглую из соломы, сверху шапку или платок и одежду, пальто или чё, а сверху ещё соломой