Приведение формы в соответствие с изменяющимся содержанием – другая характеристика советского реформизма. Синхронизация внутреннего и внешнего содержания предполагала реализацию инновационных реформаторских проектов, призванных поддерживать первопроходческий образ СССР. В этом отношении речь может идти о модернизаторском сегменте реформизма, тех партийцах, кто своим долгом считал реформу советского проекта в логике его конкурентоспособности. С этим, возможно, связаны идеи модернизации по «догоняющей» модели развития 1950-х гг. – «догнать и перегнать Соединенные Штаты Америки по производству продукции на душу населения». При этом с неизбежностью вставала проблема ревизии основ большевизма в виде «диктатуры пролетариата», что и произошло во второй половине 1950-х гг. при сохранении в дальнейшем («развитой социализм») догматического восприятия советского реформизма как системности.

Следующая характеристика реформизма – зависимость преобразований, меняющих форму, от характеристик личности правящего генсека (1-го секретаря Президиума ЦК). Энергия и направленность преобразований во многом зависели от задачи сохранения конкурентоспособности, как и воображения реформатора, его политической культуры. В таком случае приобретение новой советской формы соотносилось с заданными лидерами образцами.

Вплоть до крушения СССР в 1991 г. реформизм расширял границы прагматизма (являлся своего рода прибежищем рациональности) и одновременно расширял базу утопизма; воплощал новый политический опыт и актуализировал старые, отжившие и дискредитировавшие себя схемы.

Реформизм середины 1980-х гг. принял облик обновленческого движения в КПСС с идеалами демократического социализма -альтернативы официальной идеологии, при том что в прежние десятилетия «демократический социализм» нередко являлся перевалочной базой из коммунизма в инакомыслие. Социальные аспекты новой стадии реформизма связывались с югославской, китайской, шведской и венгерской моделями социализма. Постепенно реформизм соотносится с моделью модернизации, призванной, по мысли руководства, спасти СССР от грядущего краха. Идейные конфликты, вызванные процессами разновекторного реформаторства, трансформировались в политическое противостояние, завершившееся крахом КПСС. Стоит здесь отметить утопию стратегической цели – ускоренное построение коммунизма, совершенствование «развитого социализма», «Программу 500 дней» и т. п.

Интерпретации советского реформизма как вида преобразовательной деятельности разнообразны: элемент советской цивилизации[20], феномен мировой культуры[21], адаптивный макропроцесс не западного типа[22]. Содержательная сторона реформизма впервые стала объектом исследования в поздней советской историографии и связана с дискуссиями второй половины 1980-х гг. об опыте и уроках поворотных рубежей 1950-1960-х гг.[23] Анализ природы режима 1950-х гг. – исходный пункт пересмотра предыдущих концепций и выводов. Различие мнений о сущности, потенциале, типологии и культуре реформаторства 1950-х гг., несовпадение представлений о рубежах обновления/стагнации, поворотных точках социализма отражали поиск ответа на вопрос о характере постсталинского времени, доминировавшем типе перемен.

Монографии и диссертации Ю. В. Аксютина, О. Л. Лейбовича, Р. Г. Пихоя, А. В. Пыжикова[24] расширили представления о реформаторском потенциале власти. Цели, задачи, индикаторы, ресурсы, ответственность, риски реформ в этих работах рассматриваются в формате явлений, служащих средством преобразования прежних отношений и вместе с тем содержащих предпосылки для новых форм.