Виктория вкушает слова Дады. Ей нравится, как он говорит, но она не показывает виду, контролируя свои эмоции.

Аркадий встаёт из-за стола и выходит во внутренний дворик.

Дада направляется к хозяину пивоварни и его родственникам, работающим тут же, чтобы поговорить и узнать, как им удаётся изо дня в день варить исключительно качественное пиво, поддерживать уют, быть приветливыми с каждым гостем. Откуда черпается мотивированное постоянство для безупречного отношения к семейному делу.

Хозяин пивоварни по-дружески откликается, переходит на русский язык. Даде это очень нравится. Владелец пивоварни рассказывает, что он наследник мини-завода, но никогда не планировал этим заниматься. Он из третьего поколения пивоваров. Об этом ему нежданно сообщили сотрудники Министерства торговой промышленности, сказали: «Теперь Вы владелец пивоварни». Он был удивлён наследством, о котором ничего не знал. Выяснилось, что пивоварню экспроприировали у его деда советские власти, попросту отобрали. Мини-завод стал народным достоянием, а деда, как представителя капиталистического класса, арестовали и отправили в тюрьму на длительный срок. Он не успел освободиться, потому что был в преклонном возрасте. Где похоронен дед неизвестно. Государство владело пивоварней около пятидесяти лет. Вначале двадцать первого века законодательство вернулось в прежние аполитические границы, нашли наследника и вернули собственность.

Хозяин рассказывал без злобы и ненависти о былом несчастье, постигнувшим его предков. Воспринимал исторические события как издержки ошибок прежнего правительства. Он ничего не знал о пивоваренном деле, поэтому по государственной программе требовалось, чтобы он прошёл обучение искусству пивоварения. Его отправили на пять лет в Баварию. Через два года он проникся, взялся за дело с увлечением и через пять лет получил рекомендацию. Вернулся в Прагу вдохновлённым специалистом и вступил в законные права владельца пивоварни с семейной традицией.

Хозяин пивоварни признаётся Даде:

– Не мечтал. Сейчас мне всё по сердцу.

Дада с уважением задумался.

Владелец пивоварни относится с почтением к возрасту Дады, напоминающего ему отца, потому открыто и искренне рассказывает о себе, чтобы гость из России прибывал в хорошем расположении духа.

Виктория и Софи неуёмно общаются, делятся новостями и женскими секретами, свойственными возрастным женщинам.

Вика:

– Даде белая рубаха к лицу. Щеголяет так, будто часто ездит за границу. Кстати, на какие средства вы живёте?

Софи:

– Он заключил договор с предпринимателями, получил аванс и будущий процент от прибыли. Деньги у нас есть.

Вика:

– У вас есть деньги, говоришь. Ты София, ему кто? Жена, дочь, сестра? Что так уверена?

Софи:

– Не знаю, кто я ему. Чувствую, что могу доверять Даде. Он никогда не упрекнёт куском хлеба.

Вика замешкалась. Хочет спросить Софию о том, было ли что-то у неё интимно-личное с Дадой, но не решается, интересуется о другом:

– Ты видела Чудова?

Софи молчит. В это время подходит Дада и слышит вопрос Виктории. Он отвечает за Софи:

– Я его уберу с пути. Хуже нет человека, который даёт надежду женщине, пользуется ей, а потом коварно убивает. Такие как Чудов считают себя хирургами общества людей. Собственные ошибки не признают, подставляют других. Круг событий сужается. Всё равно он объявится. Вот тогда я его как барана хладнокровно зарежу. На меня никто не подумает. Пожилой старик вне подозрения до тех пор, пока сам того не пожелает.

Виктория потирает руки под столом: «Дада снова сам себя изобличает».

Аркадий тоже слышит заявление Дады и решает, как реагировать на столь отчаянное обещание.