«Странная поношенная одежда, стоптанные кирзовые сапоги. Круглый животик на месте, даже нащупал рубец от аппендицита. Тело мое. Но где я? И вообще, что это за толпа? Не могу вспомнить, как я тут оказался».

Мысли лихорадочно переносились с одного на другое. Обрывки воспоминаний никак не желали складываться в одно целое. Он понимал, что вокруг чужие люди другого незнакомого ему мира, но поверить в это не мог. Происходящее вокруг казалось нереальным, странным хорошо прорисованным сном. Высокий парень с латанным перелатанным рюкзаком крутился перед Мишкой. То, перекрикиваясь с кем-то, то махая кому-то рукой. Похоже, что он многих знал и его знали. На веснушчатом, с постоянной улыбкой, лице были такие же смешливые голубые глаза. Создавалось впечатление, что парень все обо всем знал. Мишка осторожно дернул его за рукав странного комбинезона. Парень резко обернулся.

– Чего? – спросил он, продолжая улыбаться.

– Куда нас? – вдруг спросил Мишка, хотя вопрос был подготовлен совсем другой.

– На фронт. Куда еще, – пожал плечами тот, и хотел отвернуться.

– Какой фронт? – опешил Мишка.

– Ну не в тыл же.

– Так я вот не пойму, что случилось то? – пробормотал Пананин. – Вроде только что дома был, а теперь…

– С бодуна что ли? – засмеялся парень. – Ну, ты даешь! Второй день как война идет, а он ни слухом, ни духом.

К разговору стали прислушиваться и, вскоре, со всех сторон полетели шуточки в сторону Мишки.

– Не дрейфь! – толкнул его в плечо, стоящий позади мужик. –Немец, конечно, силен, но остановим. Потом дадим по сусалам так, что портки потеряет.

– Опять немцы?

– Опять. В шестнадцатом годе били и сейчас побьем.

Мишка завис.

«Какой такой шестнадцатый год? Вроде Россия в 2016 году с немцами не воевала. Чего они гонят. И вообще, что за маскарад, что за фронт?»

– Немец-то прет. Город за городом берет. Гродно вообще сдали сразу, – чуть слышно сказал кто-то из очереди.

«Гродно? Так это же Беларусь! Россия тут при чем? Пусть даже мы помогаем им, но туда же войска должны отправлять подготовленные…».

Мишка осекся. Внезапная вспышка в голове заставила по-другому посмотреть вокруг.

«Я что, в прошлом? Такое разве может быть? Тут явно что-то не так. В прошлое попасть можно в фантазиях и «попаданческих» романах, а в реальности это нереально».

– Фамилия, имя, отчество, – раздался требовательный голос.

– Мой? – переспросил Мишка и икнул.

Военного немного передернуло, но он справился с мимикой.

– Твой, – последовал насмешливый ответ. – Пить меньше надо.

– Пананин Михаил Ильич.

– Год рождения?

– Год? А… правда… в шестнадцатом…

Договорить Мишке не дали. Вопрос повис в воздухе, оборванный в самом начале. Его толкнули в другую очередь, и «попаданец» забыл, что хотел спросить у военного, который записывал на бумагу каждого, кто подходил к его столу. И эта очередь подошла к концу. Немолодой военный со множеством красных треугольников на воротнике, молча, окинул взглядом призывника, кивнул головой, отошел к разложенным стопками обмундированию, выбрал нужную гимнастерку с шароварами и протянул Мишке. Тот хотел идти, но военный задержал за рукав. Протянул вещмешок, портянки, ботинки и две, смотанные в рулон черные матерчатые полоски шириной сантиметров десять.

– Следующий, – деловито буркнул он и повторил все в точности, что проделывал до этого.

Следующая очередь привела к другому военному, который вручил пачку патронов, ремень с подсумками, небольшую квадратную сумку из парусины, стеклянную фляжку для воды, алюминиевую кружку, овальный котелок с ложкой, саперную лопатку в чехле, противогаз в сумке и каску. В последней очереди выдали винтовку, трехлинейку, записав номер напротив фамилии. Мишка чиркнул пером по желтой бумаге, поставив небольшую кляксу.